Птица пустыни. Эли Берте
поглощал ее. За исключением куста мимоз, на горах, на равнине, по берегам ручья не видно было ни одного дерева, ни одной зеленой травки. Разрытая, усеянная ямами и бугорками земля имела жалкий вид, а заходящее солнце, бросавшее лучи на этот обнаженный пейзаж, пробудило у Мартиньи воспоминание о Долине смерти, испарения которой несут смерть всему живому.
Посреди бесплодной равнины виднелся город – если только можно назвать городом скопище палаток, деревянных хижин, сараев и несколько недостроенных каменных домов. Над этими временными жилищами золотоискателей возвышались высокие трубы, извергавшие дым и пламя. Вокруг жилищ копошились люди. Особенно много их было около ручья – настоящий человеческий муравейник. Одни, полуобнаженные, стояли по колено в воде, с деревянными плошками в руках, другие просеивали песок через решета, третьи с жаром копали землю. Слышались крики, песни. Шум, поднимавшийся от этой огромной толпы, смешивался с шумом машин, со свистом пара, с визгом пил.
Однако виконт де Мартиньи слишком часто наблюдал в Калифорнии подобное, чтобы удивляться увиденному. Другое поразило его: относительный порядок, составлявший контраст с бурными сценами, которым он был свидетелем на берегах Сакраменто. Конечно, несмотря на то, что полиция имела здесь некоторый вес, пренебрегать предосторожностями не следует. Мартиньи понимал, что ему понадобятся мужество и бдительность, чтобы выжить в этой стране золотых слитков и золотого песка.
Удовлетворив свое любопытство, он пустился в путь.
Внизу, у подножия горы, дорога разветвлялась. Виконт, желая узнать, какая из них ведет к жилищу Бриссо, решил спросить золотоискателей, работавших неподалеку от него.
Этот пай, очевидно, был самый бедный и его, по-видимому, трудно было разрабатывать. Так как он находился далеко от ручья, владельцы его вынуждены были ходить с бочкой за водой, необходимой для промывания земли. Их было трое, тела прикрывали лохмотья, лица осунувшиеся, ввалившиеся щеки говорили о лишениях. Орудия золотоискателей были так же жалки, как и их наружность: кроме бочки, которую они должны были таскать беспрестанно к ручью по глинистой почве, у них было два заступа и несколько деревянных плошек. Зато за поясом у каждого, возле кожаного кошелька с золотым песком, были заткнуты длинные ножи. На краю глубокой ямы, которую рыл один из золотоискателей, Мартиньи увидел оловянный стакан и бутылку, вероятно, со спиртным, подкреплявшим время от времени утомленных работников.
Мартиньи остановился и некоторое время наблюдал за этими людьми. По лохмотьям, в которые они были одеты, он узнал мексиканцев. В Калифорнии о них ходила худая слава: золотоискатели-мексиканцы были свирепы, вспыльчивы, скоры на расправу и злопамятны.
– Здравствуйте, сеньоры, – приветствовал Мартиньи мексиканцев на их родном языке, которому обучился за время своих странствий. – Кто-нибудь из вас может ли мне указать, где живет француз Бриссо?
Золотоискатели тотчас перестали работать. Три пары блестящих черных глаз на исхудалых лицах,