Человек из зеркала. Владимир Колычев
Чупраков.
– Ну, может, и не на коляске. Но может, вас туда выкатили. На ваших же двоих выкатили, – вслух подумал Круча.
– Это вы о чем?
– Я так понимаю, вы на яхте хотели покататься?
– Да, хотел.
– А Диана этого хотела?
– Да, хотела. Она меня, в общем-то, и попросила. Правда, она потом сказала, что надо уходить. Испугалась, что меня на яхте укачать может, а это мне противопоказано. Я согласился, что нам еще рано кататься на яхте, и мы повернули к дому. Она повернулась, потом я… Сначала я подумал, что это яхта на меня наскочила, а оказалось, что это пуля, – Чупраков инстинктивно провел здоровой рукой по больному плечу.
– Значит, киллер понял, что вы уходите, и выстрелил?
– Выходит, что так.
– А вы собирались покататься на яхте…
– Я же говорил вам, что да, – возмущенно отозвался Чупраков.
– Вы собирались прокатить Диану на яхте, потому что она вам все простила. Это интересно. Это очень интересно.
Вопросов к Чупракову было предостаточно, но сейчас Кручу больше интересовала Диана.
Глава восьмая
Давно это было, лет пять назад. Она шли мимо вокзала, и вдруг на пути возникла цыганка: позолоти ручку, всю правду скажу, все такое прочее… Диана слышала, что с цыганками связываться нельзя, и если есть возможность, нужно откупиться от них и как можно скорее уйти. Она достала из кармана две десятки, сунула их в темную то ли от природы, то ли от грязи руку, хотела продолжить путь, но вдруг встретилась глазами с цыганкой и, уже ничего не соображая, завороженно полезла в сумочку за кошельком. Если бы не какой-то случайный мужчина, она бы отдала ей все. Прохожий отогнал цыганку, привел Диану в чувство, проводил до метро.
Давно это было, но Диана до сих пор помнит то состояние гипнотической покорности, в которое ввела ее цыганка. Сознание отключилось, мир остановился, почва исчезла из-под ног… Что-то подобное она ощущала сейчас, под взглядом этого большого внушительного человека. Милицейский подполковник не просто смотрел на нее, он тянул из нее душу. Тянул, отрывая Диану от земли. Она зависла между правдой и ложью, а в голове сумбур и шатание.
– Вы же сами сказали, что Василия Георгиевича ударил ваш парень.
– Я говорила?
Под взглядом этого человека ее тянуло к правде, но все-таки она еще могла сопротивляться. Могла и сопротивлялась, только это, похоже, смешило Кручу. Казалось, он видел ее насквозь.
– Да, вы говорили. Я спросил, а вы ответили, что ваш парень ударил его бейсбольной битой.
Круча говорил спокойно, но ей почему-то казалось, что он кричит на нее.
– Василия Георгиевича ударил ваш парень, Роман Пушкарь. Вашего парня зовут Роман?
– Да.
– И он ударил Василия Георгиевича бейсбольной битой?
– Да.
Она должна была сказать это. Иначе она просто взорвется от внутреннего напряжения.
– Он сам вам сказал это?
– Да, он сам это мне сказал… Он приходил ко мне сюда, в больницу. Сказал, что это он избил Василия Георгиевича.
Круча вдруг перестал кричать, Диана вернулась на место, ощутив