За Северным ветром. Екатерина Мекачима
позволения хозяина уже не вернётся домой.
С молитвой Сварогу странник вышел из леса. Солнце почти село, и небо светилось тёплым золотом. Свет Даждьбога-Хорса вселял надежду.
Человек медленно пошёл к терему. С каждым шагом воздух становился холоднее, движения давались труднее, будто во сне. Морок. Нельзя поддаваться страху, что предательски звал повернуть назад. Вернуться уже нельзя. Но идти вперёд становилось всё сложнее: сварогину [4] казалось, что каждое его движение, каждый шаг отнимает много сил. Будто тело сделалось железным, стало неповоротливым и тяжёлым. Путник сбросил с плеч поклажу.
С трудом переставляя ноги, спотыкаясь, сын Сварога добрался до зеркальной поверхности воды. Только сейчас он заметил, что не оставлял следов: ни одна травинка не шелохнулась под поступью его ног. Тёплый свет оберега померк. Отец Сварог… Нельзя так страстно желать то, что не предначертано Богами. Теперь же собственная обида своей же погибелью и станет…
Обессилев, путник упал на колени. Мысли сделались тяжелее тела. Вот, значит, какой будет смерть его: сгинет без вести брат царя Солнцеграда в чёрном болоте. Так и надо. Поделом. Не достоин он править Сваргореей, не достоин и ходить по земле. Сварогин перевёл взгляд на зеркальную гладь воды. Из озера смотрел на него уставший человек. Глаза ввалились; длинные, некогда чёрные, будто смоль, волосы были белее снега. В ужасе глядел мужчина на своё отражение, не мог отвести взгляд от безглазой смерти. Это морок. Это – не его лик. Это всё проклятое место. Закрыть глаза не выходило: жуткий, чужой образ будто звал. Не в силах более противиться зову, странник коснулся воды. Холодная мокрая рука обхватила запястье.
– Зачем пришёл? – прошептало озеро, ещё сильнее сжав илистые пальцы.
Странник не мог вымолвить и слова.
– Боишься, – шептала вода и тянула к себе. – Маленький человек. Не достоин ты ответ держать перед хозяйкой моей.
«Даже проклятое озеро считает меня маленьким человеком! – думал сварогин. – А я – князь, брат самого царя. Старший брат!» Обида и злость на весь белый свет отгоняли страх.
– Я не за смертью пришёл, – переведя дух, ответил путник. – Я дары принёс.
Озеро рассмеялось, подёрнулось рябью, отчего лик его расплылся, будто маслянистое пятно.
– А это уже не тебе решать, сын Сварога, – хихикала вода, сжав запястье гостя мёртвым хватом. Озеро вспенилось, зашипело и резким движением сорвало оберег с воротника пленника. – Как ты смел с этой гадостью к хозяйке моей явиться? Не верю я тебе, маленький человек.
Озеро потянуло ещё сильнее. Князь упирался изо всех сил, но не выдержал и упал лицом в воду. Шею тут же обхватили мокрые когтистые руки. Чем больше отбивался человек, тем сильнее тянула его Топь.
Вода ворвалась в лёгкие острой, невыносимой болью. Свет померк. И сквозь тьму князь увидел родной Солнцеград, его могучие белые стены. Видел своего брата, Драгомира, царя Сваргореи. Красавицу царицу, белокурую Пересвету. И вновь
Сварогины – так сами себя называли жители Сваргореи, которые считали себя детьми бога Сварога.