Дорогие мои старики. Симон Осиашвили
тут раз-два-три, разве разберешь…
Давай станцуем вместе пьяный вальс,
и, может быть, он снова сблизит нас…
Щекой слезу мою сотри,
и пусть не слышно раз-два-три,
давай попробуем последний раз.
Обними меня, чтобы свет погас…
Вечность напролет мы танцуем вальс,
только пьяный вальс все сбивает счет:
то ли раз-два-три, то ль наоборот…
Амулет
Ты склонись над огоньком свечи
и молитву тихо прошепчи,
чтобы Бог
вам помог
и его не оставил:
в день, когда случится черный час,
чтобы пуля мимо пронеслась —
и вернулся он домой
живой.
Господи, пусть жизнь его спасет любовь,
ведь вернее нету амулета…
Жизнь его спасет любовь,
только им двоим известно это —
и поэтому она
над свечой в ночи молитву шепчет
и верит в сны…
Господи, пусть жизнь его спасет любовь,
ведь вернее нету амулета…
Жизнь его спасет любовь,
только им двоим известно это —
и поэтому она
обязательно его дождется
с этой войны.
Ни разрывов не слыхать, ни птиц…
Ввысь душа рвалась, а тело – вниз…
Слышал он
тихий звон —
это ангелы пели…
Но вдруг вспыхнул огонек свечи
от ее молитвы в той ночи —
и глаза он смог открыть,
чтоб жить.
Апрель
Апрель – и стрелки переводятся вперед,
и недоволен заспанный народ,
и в организме витаминов не хватает,
и под ногами черный снег не тает.
Мы существуем из последних сил,
и, как соломинку, зеленый лук хватаем,
и космос обживаемый ругаем,
считая, что он климат изменил.
Мы ссоримся без видимых причин
и по утрам в трамваях не молчим,
и стекла вроде громче дребезжат,
чем это было день всего назад.
Так трудно просыпаться в темноте,
и мысли в голове совсем не те —
нам кажется, что самый лучший час
реформа времени отобрала у нас.
Нам не хватает утреннего сна,
и хмурится рассветная планета…
«А где весна?» – вы спросите, да это
уже давным-давно и есть весна!
«Как хорошо целоваться весной…»
Как хорошо целоваться весной!
Сад возвратился, и дождь, и улыбка,
и, накрывая горячей волной,
юные губы парят надо мной
в небе лица твоего.
Сад истомившийся бредит грозой:
нет ни секунды без птиц или ветра,
и, заслоняя порядок былой,
юные очи летят надо мной
в небе лица твоего.
Темное небо покинул закат…
Может быть, все это мне только снилось?
Но озаряет бушующий сад
неповторимое, как звездопад,
небо лица твоего.
Как