Рисовальщица пионов. Ксения Славур
ребенка? Меня оторопь брала от того, что Игорь, словно не видит сына в своей жизни, что появление ребенка не повлияло на него, что у него не возникает желания понянчить малыша, провести с ним время, подержать на руках, поспешить домой. Если я давала ребенка ему в руки, мне его быстро и с облегчением возвращали. Кошмарная ситуация, не знала, как реагировать и как быть.
– Ты любишь Геру? – спрашивала я, снова понимая, что это глупо.
– Ну да, конечно. Леша сегодня зовет к себе на шашлыки, сказал, что купил австралийскую баранину, бакинские помидоры и молодой чеснок. Просил заехать по пути за лавашами, чтобы горячие были.
– Просил заехать? То есть ты согласился?
Игорь пожимал плечами, мол, само собой, почему нет.
–А я?
– Поехали! Мы же всегда вместе ездили!
– Ребенка с собой?
Игорь скисал, вздыхал, прятал глаза. В интересной жизни семья стала помехой, обузой и докукой.
– Что теперь, не ехать, что ли? Они же лавашей ждут.
– Разберутся с лавашами, – начинала нажимать я.
– Как-то некрасиво получается.
– Все прекрасно знают, что у нас маленький ребенок, и мы себе не принадлежим.
– Не, ну я же мог бы поехать.
– У тебя ребенок.
– Ты же с ним сидишь.
– Ты посиди, наверное, ты весь день всей душой скучал по нему и рвался домой.
– А ты что будешь делать?
– Ничего, в ванне полежу.
– Назло мне, что ли? Сидела себе, сидела, а теперь меня увидела и сразу надо ничего не делать? Мне домой не приходить, что ли?
Тупик. Любые объяснения бесполезны. И так постоянно.
– Я сама позвоню Леше и откажусь от приглашения, – давила я.
Игорь обижено махал рукой, мол, делай, что хочешь, раз все так плохо в жизни. Дважды я отменяла его развлечения, потом разговоры о веселом времяпрепровождении прекратились.
Скоро Игорь начал жаловаться, что его загоняют в западню, лишают радостей.
– Так устал сегодня, думал, под телевизором полежу, отдохну, а тут вы! – говорил он раздраженно.
Ужасно обидно это его «а тут вы», но я оправдывала Игоря усталостью, предпочитала не акцентировать на этом внимание, не придираться к словам. Мне казалось, что присутствие бодрого и спокойного сына улучшит настроение Игоря, мне всегда улучшало:
– Я тебе Геру рядом положу, ты телевизор смотри и ему нескучно будет, а я в кухне полы протру, ужин готовила, надо прибрать.
– А можно меня не напрягать? Я же сказал, что хочу отдохнуть. Один. Один, понимаешь?
Если я все же просила его приглядеть за сыном, то часто он еле сдерживал себя, готов был взорваться:
– Мне домой не приходить, что ли? Не втягивай меня в ваши дела.
Он разделил нас на себя и меня с сыном. И я – неотъемлемая часть ребенка – постепенно становилась в тягость, я чувствовала это. Я превращалась в укор его желанию оставаться беззаботным.
– Ты же хотела ребенка, сиди теперь с ним, я причем? Почему мы оба должны страдать? Я приношу деньги, мои обязанности выполнены.
– Приехали, как говорится! Разве ты не хотел ребенка?
Игорь