Рисовальщица пионов. Ксения Славур
как себя вести и что выбрать в жизни. Мне, например, очевидно, что раз я замужем, то буду верна, пусть под окнами хоть сам Брэд Питт серенады поет.
– Не все такие сильные. Ты можешь это понять?
– Конечно, что же тут непонятного?
– Тогда в чем дело?
– Какое дело?
– Ты меня запутала! Я уже забыл, что хотел сказать.
– Наверное, ты хотел сказать, что тебе уже пора ехать получать порцию ласки и комплиментов.
– Ну и злая же ты, оказывается! Я хотел сказать, что ты меня не любишь, раз так легко отпускаешь. Прямо обидела меня. – Игорь, действительно, смотрел на меня обиженно. Смешно, честное слово.
– За свое я бы обязательно поборолась, но в данном случае внешних угроз моему верному и любящему супругу нет, никакая влюбленная барышня не пытается увести моего верного супруга, а, наоборот, мой супруг ищет разнообразия хоть с кем. То бишь, он уже не такой уж и мой, а мне чужого не надо. Все, не хочу больше толочь воду в ступе, Гера проснулся.
Во мне взыграло самолюбие, гордость. От мысли, что меня предпочли кому-то другому, я чувствовала себя оскорбленной до последней степени. Никакой ревности не было, только чувство унижения и предательства. За последующие годы я не раз убеждалась, что не испытываю ревности к кому бы то ни было. Ревность – это боязнь потерять, не дополучить внимания или еще чего-то. Я, наверное, о себе слишком высокого мнения, считаю, что это меня должны бояться потерять. Сама же сразу оскорбляюсь любым невниманием к себе, даже плачу от обиды. Привыкла быть вне конкуренции, наверное. Ну и самолюбива без меры. До этого я и не знала, и не задумывалась никогда о своем характере, теперь столько всего непохвального во мне открылось, самой неприятно.
Позвонили в дверь, я пошла открывать. Какая-то барышня шагнула в квартиру и сказала:
– Отпустите Игоря! Что вы его держите ребенком? Это подло. Мы с ним любим друг друга.
Игорь как раз вышел в холл квартиры, стоял напротив входной двери, все видел. Я оглянулась, на нем лица не было. Вновь волна ненависти поднялась во мне:
– С какой радости я должна слышать и видеть это? – прошипела я Игорю, тыча пальцем в сторону барышни.
Он так испугался моего вида и интонации, что, проявив невероятную гуттаперчивость, прошмыгнул мимо меня и схватил барышню за руку, выталкивая из квартиры.
– А почему это вы на меня не смотрите? – оскорбилась вдруг барышня. – Я что тут, шваль какая-нибудь, что ли? Игоряша, скажи!
Но Игорь пытался вытолкнуть ее из квартиры. Она упиралась, отталкивая его. Мне стало смешно: кино, честное слово! Веселость напала на меня:
– Подождите, девушка! Игоряша сейчас соберет вещи, я ему помогу.
– Что? – обернулся Игорь. – Я никуда не собираюсь!
– Ты же сказал вчера, что не приедешь, потому что тебя жена шантажирует! – опешила барышня. – Я сама приехала тебе помочь.
Значит, вчера после скандала он сказал ей, что я его шантажирую. Ну не подлец? И передо мной подлец, и перед ней.
– Смотри, за тебя борются, как ты и хотел, – сказала я. – Такую девушку упускать нельзя.
– Прекрати! –