Заткнись и улыбнись!. Сола Рейн
ее пределами – не моего ума дело. Приятного вам вечера.
Мужчина кивнул нам и зашагал обратно к железным воротам.
Когда журналист понял, что единственный зритель его драматического представления ушел, он вскочил на ноги и полез в карман за телефоном.
– Пожалуйста, не вызывайте полицию… – взмолилась я.
– Хейли, не вмешивайся, – отрезал Бакли. – Звони, чучело.
Я одарила Эйдена не-будь-тупым-придурком взглядом и снова обратилась к мужчине:
– Прошу вас, мы ответим на все вопросы! Только представьте, какой гонорар вы получите за эксклюзивный материал.
– Этот скандал принесет мне более кругленькую сумму, Хейли.
– Продажный сукин сын… – выплюнул Эйден.
– А вот и еще один иск! – оскалился он. – Алло, полиция…
Я нервно меряла шагами квартиру, пытаясь дрожащими руками набрать номер Фрэнка. Наконец, в трубке раздался его сонный голос.
– Детка, что случилось?
– Эйдена забрали в участок! – закричала я. – Он ударил журналиста!
– Кто-нибудь это видел? – Фрэнк моментально загрузил свой рабочий мозговой процессор.
Я задумалась, нервно жуя нижнюю губу.
– К нам подходил охранник из Твин Палмс и… О, Боже мой, там ведь повсюду камеры видеонаблюдения!
– Ладно, я сейчас же позвоню Рут, а затем приеду и решу вопрос с камерами. Нужно все уладить до восхода солнца. Если это просочится в прессу, то мы будем по уши в дерьме. А пока не смей даже нос высовывать из квартиры, поняла меня?
– Да-да, конечно, – мой голос дрожал, и я поймала себе на мысли, что до этого никогда не имела проблем с полицией. – Поняла.
Фрэнк отключился.
Я наклонилась над кухонной раковиной и открыла кран. Не знаю почему, но шипящий звук бегущей воды всегда немного успокаивал меня. Я любила представлять, как водосток уносит в сырую тьму все мои проблемы, и обычно немного расслаблялась. Но сейчас это не срабатывало.
Что ждет Эйдена, если дело дойдет до суда? Тюремный срок? Компенсация? Исправительные работы? Одно я знаю точно, если эта ситуация получит огласку, то продюсер фильма сразу же разорвет с ним контракт. Во время подписания бумаг нас сотню раз предупреждали – никаких скандалов. Будущая экранизация рассчитана на подростковую аудиторию, в глазах которой мы должны выглядеть положительными героями. Никаких съемок в рекламе алкоголя или табака, никаких откровенных фотосессий в глянцевых журналах, никаких скандальных историй и тем более драк.
Из горьких раздумий меня вытащил звонок в дверь.
– Как можно быть таким идиотом? – с порога заорал Фрэнк.
Он выглядел так, словно только что пробежал марафон: темные волосы, задетые сединой, были взъерошены, пунцовое лицо блестело от пота, а одна пола красной мятой рубашки небрежно торчала из брюк.
– Этот козел сам напросился! – вступилась я за Эйдена. – Он задавал мерзкие вопросы, и вообще…
– Хейли, у него профессия такая – задавать мерзкие вопросы! Вы что, дети ма́лые? Или впервые столкнулись с хамством стервятников?
Фрэнк