Наследие. Лоис Буджолд
о том, чтобы готовить на очаге Дора, который мог использоваться бог знает для каких колдовских манипуляций, они стали есть кидальник сырым. Фаун воспротивилась попытке Дага просто насадить свою порцию на крюк и откусывать от нее; она почистила кидальник и настояла, чтобы Даг воспользовался своей ложко-вилкой. Овощ оказался удивительно сытным. Какими бы голодными Фаун с Дагом ни были, они съели только половину… кочана, корня или чем там был кидальник.
– Почему у крестьян нет такого овоща? – удивилась Фаун. – Это же готовая еда. Да и животных можно откармливать. Мы могли бы выращивать кидальник в прудах.
Даг помахал ломтем, насаженным на ложко-вилку. Что ж, пусть это приспособление и не выглядит особенно изящным, все же с ним прием пищи выглядит более пристойно…
– Уши кидальников нужно немножко пощекотать Даром, чтобы они укоренились. Если их станут сажать фермеры, они просто упадут в грязь и сгниют. Нужную уловку знает каждый Страж Озера. Когда я был мальчишкой, я ненавидел работу на плоту, считая ее ужасно скучной. Теперь я понимаю, почему старые дозорные не возражали против такого занятия и смеялись надо мной. Очень успокаивает, знаешь ли.
Фаун доблестно вгрызалась в мякоть кидальника, пытаясь вообразить себе молодого нетерпеливого Дага на плоту, раздетого, с блестящей на солнце загорелой кожей, недовольно касающегося ушей кидальника – одного за другим, одного за другим… Она не сдержала улыбки. С двумя руками, без шрамов… Улыбка Фаун увяла.
– Рассказывают, что древние лорды-волшебники, повелители озер, создавали всякие чудесные растения и животных, – задумчиво сказал Даг. – Немногие из них пережили катастрофу. Вот и кидальники требуют для своего выращивания хитрых условий. Не слишком глубоко, не слишком мелко, и чтобы на дне была тина. Они не выживают в чистой воде глубоких озер с каменистым дном на востоке или на севере. Это делает их местным, так сказать, деликатесом. И, конечно, нужно, чтобы каждый год рядом оказывались Стражи Озера. Я иногда думаю: сколько же времени существует этот лагерь?
Фаун представила себе, сколько потребовалось усилий, чтобы сохранить кидальники. Когда весь мир рушился, какой-то Страж Озера, должно быть, постарался, несмотря ни на что, продолжать посевы. Была ли в этом надежда? Или просто привычка? А может быть, чистое упрямство? Глядя на Дага, Фаун склонялась в пользу последнего.
Они бросили кожуру в огонь, и оставшуюся половину Фаун отложила на завтрак. Снаружи грозовая зеленая тьма сменилась темной синевой ночи, а ливень превратился в унылую изморось. Даг придвинул их постели поближе друг к другу.
Устраиваясь на одеяле, Фаун почувствовала, как мешочек с ножом скользит по ее груди, и прикоснулась к нему рукой.
– Как ты думаешь, Дор правду сказал насчет ножа?
Даг оперся спиной о седельные сумки и протянул к огню босые ноги, задумчиво хмурясь.
– Я думаю, что все сказанное Дором было правдой. В той мере, в какой это возможно.
– Что это значит? Ты думаешь, он что-то ута�