Любовь ушами. Анатомия и физиология освоения языков. Дмитрий Корнилов
помнит – найдите выпуск «Ералаша» про мальчика, у которого все животные выучили английский по этим пластинкам. В этом и есть сермяжная правда: попугаю нетрудно запомнить бессмысленно повторяющиеся фразы – ведь они для него в любом случае ничего не значат.
СОВЕТ РОДИТЕЛЯМ: не рассчитывайте на то, что ребёнок будет читать книжки на непонятном ему языке, в то время как вокруг масса интереснейших книг на родном. Сами-то вы, наверное, не будете читать книжку только потому, что она, видите ли, на иностранном языке?
И ещё ВОПРОС: чего ради, спрашивается, ребёнок станет слушать какие-то аудиокурсы? Вот чего ради?! Не поленитесь, пожалуйста, ответить на этот вопрос всерьёз, то есть найти причины, которые могли бы побудить к слушанию аудиокурсов.
У каждого советского ребёнка была своя личная Англия. Ну-ка, припомним наши любимые детские книжки? Не знаю, как у вас, а у меня – «Мэри Поппинс» и «Алиса в стране чудес». А самой первой книжкой, которую я вообще помню, были «Рассказы о маленьком автомобильчике» Л. Берг. Автомобильчик был жёлтый (я недавно нашёл эту книжку для младшего сына, и оказалось, что он красный. Но я-то помню, что он был жёлтым – и с тех пор хочу маленький желтый автомобильчик!) и громко говорил «Банг!». Любимые книжки моего сына – «Винни Пух» и «Остров сокровищ», дочки – «Питер Пэн» и та же «Мэри»; младшего сына – «Винни Пух» и «Медвежонок Паддингтон». Но вот парадокс: с английским языком всё это почти никак не ассоциируется. Наша детская Англия говорит по-русски, в блестящих переводах С. Маршака, Б. Заходера или Н. Демуровой. («Аню в стране чудес» мои дети тоже знают.) Так что о каких-то pre-listening skills говорить не приходится.
И сознание моё перед первой встречей с первым в жизни иностранным языком было вполне незапятнанным. Или напротив: уже запятнанным осознанием отчуждения, чуждости иностранного языка, изначальным отношением к нему как к школьному предмету. (Та пародия на английский, которая происходит сейчас в первом классе, где учится мой сын, тоже никак не затрагивает его лично. Интересно, неужели всё-таки карма?)
Первый урок
Наконец, то ли второго, то ли третьего сентября мы впервые переступили таинственный порог кабинета английского языка.
Что помню? 1) Возбуждение от встречи с новым. 2) Таблички с образцами английских прописных букв над доской. Года через два их сменили таблички с печатными буквами. Как раз в это время как в Англии, так и в СССР сочли излишним учить детей писать письменными буквами.) Так что нас всей этой ненужной каллиграфией уже не мучили, но я выучился-таки писать по-письменному, глядя на те таблички, пока их не сняли. 3) Наталья Владимировна повесила на доску карту Великобритании и рассказывала нам о ней по-английски (!) то же самое, что потом пересказала по-русски. Она тщательно выговаривала название газеты Morning Star как «монин стаа», и меня поразило несоответствие его звучания написанию «Морнинг стар» под карикатурами в «Крокодиле». Кроме того, она посоветовала нам читать журналы «Англия» и «Америка»,