Модель для сборки 20 лет: Юбилейная книга. Александр Бачило
если бы на каждом окне, на каждом клочке штукатурки не лежала печать заброшенности.
Асфальтовая дорожка вела прямо к козырьку парадного крыльца – мимо покалеченного шлагбаума, мимо пятачка стоянки для автобуса. Слева торчали останки спортплощадки – скелет футбольных ворот и ржавая лестница из толстых труб, устремленная в небо почти вертикально, – словно в небе разгорелся пожар, его полезли тушить, да так и не добрались. Справа от дорожки была детская площадка – там виднелась дуга бывших качелей и раздолбанная песочница. В песочнице сидела девочка лет пяти с очень серьезным личиком, и это, наверно, удивило бы Капитана, если бы он умел удивляться во время боя.
Джип взревел последний раз и развернулся боком, глухо урча. Разом открылись двери – Петеренко выскочил из-за руля и укатился под джип, сжимая в руках штурмовик. Капитан и Артамонов выпрыгнули в сторону здания, но их движения и осанка тут же приобрели ту степенность, которая положена людям, собирающимся говорить, прежде чем стрелять.
Стрелять было не в кого. Капитан и Артамонов направились к песочнице, синхронно держа правые руки за отворотами курток.
Девочка не обратила на них ни малейшего внимания, и Капитан сперва даже подумал, что она глухонемая. На ней было красное платьице и белые сандалики, а редкие кудри украшал здоровенный бант. Девочка сосредоточенно тыкала совком в кучу старого песка, перемешанного с листьями и хвоей. Капитан подошел к песочнице первым. Девочка подняла на него взгляд – глаза у нее были непроницаемо черные и очень серьезные. Артамонов отошел на пару шагов вбок и тревожно оглядывал здание.
– Привет, малышка, – сказал Капитан и улыбнулся, показав крепко сжатые зубы.
Девочка не ответила, опустила голову и снова принялась ковырять совком, выстраивая песочный холм.
Капитан оглянулся на Артамонова. Тот взмахнул рукой и пальцами сложил в воздухе несколько знаков подряд: «Опасности не вижу, контролирую левое крыло и середину…» Капитан быстро скользнул взглядом по правому крылу – снизу вверх до земли. Особо внимательно кольнул взглядом куст сирени, прикрывающий угол дома. Тут тоже всё было спокойно. Капитан перевел взгляд на девочку и снова нарисовал на лице улыбку.
– И что ты здесь делаешь?
– МЕДВЕДЯ ЗАРЫВАЮ, – вдруг ответила девочка таким хриплым голосом, что Капитан вздрогнул.
– А взрослые где?
Девочка не ответила.
– Петеренко! – рявкнул Капитан в отворот куртки. – Укрой ребенка в машине! Вытяни информацию. Не бей, но не церемонься.
И, не дожидаясь ответа, пружинисто направился к козырьку здания.
Дверь была распахнута, изнутри сочился влажный сумрак. В вестибюле на полу валялось несколько матрацев, и сквозняк гонял сухие листья. Капитан отпрыгнул в сторону и замер, вжавшись в стену. Артамонов, войдя следом, бросился на пол, перекувыркнулся, сгруппировался и замер в противоположном углу вестибюля. Дом дышал вековой пылью.
– Прикрой! – скомандовал Капитан и метнулся к лестнице.
На