Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада. Лев Федоров
меры 15 августа 1925 года было образовано ВОХИМУ Красной армии, то есть сразу же после подписания упомянутого Протокола [71]. Важно иметь в виду, что ВОХИМУ возникло и немедленно начало работы по созданию наступательного биологического оружия еще до того, как из наркомата здравоохранения выделился его естественный конкурент в делах биологического оружия – ВСУ Красной армии, которое стало специальным военным ведомством лишь в 1926 году.
Нелишним будет отметить, что исторически система подготовки Красной армии к биологической войне существовала неотделимо от спецслужбы – ВЧК – ГПУ – НКВД – КГБ. Причем их интерес был не только охранный, но и содержательный. Начиная 1920-х годов в ГПУ имелась секретная группа, созданная для подготовки и проведения террористических актов за границей с использованием ядов, наркотиков и иных биологических средств. Она располагала для этого специальной лабораторией и подчинялась непосредственно главе ведомства.
Итак, в течение 1925 года вопрос о биологической войне перешел в Красной армии в практическую плоскость. Возникшая система была нацелена на подготовку к наступательной биологической войне, последовательно расширялась, захватывая все новые и новые ареалы и в армии, и в стране. Существование этой системы в первые десятилетия – в предвоенные годы – было бы немыслимо без постоянной поддержки руководителя армии К. Е. Ворошилова. Разумеется, за его спиной всегда маячила фигура реального главы всех особо важных и тайных дел – И. В. Сталина. Ну а конкретно работами по созданию биологического оружия руководили заместители наркома, отвечавшие за вооружение, – И. С. Уншлихт, И. П. Уборевич, М. Н. Тухачевский.
Началось все с того, что в 1922 году при Артиллерийском управлении РККА был создан военно-химической орган, получивший название «Постоянное совещание по вопросам химических средств для борьбы», и 23 ноября 1922 года состоялось первое его заседание. Председателем вновь согласился стать человек, который был мотором военно-химического дела еще до октября 1917 года, – член Президиума ВСНХ СССР, великий ученый, химик-органик, академик В. Н. Ипатьев (1867–1952). Именно он руководил советской военной химией до тех пор, пока не поставил дело на ноги, после чего академика заменили на малоизвестного левого эсера Я. М. Фишмана (1887–1961) с химическим дипломом и к тому же по происхождению «из органов».
С 14 апреля 1923 года тот артиллерийский орган руководства стал называться «Межведомственным совещанием по химическим средствам борьбы» (Межсовхим). К 1924 году подготовка к химической войне приобрела в Советском Союзе столь принципиальный характер, что Революционный военный совет Республики (РВСР) предпринял новые организационные меры. Его постановлением от 20 февраля 1924 года название военно-химического органа было изменено. Отныне он превратился в «Междуведомственное совещание по химической обороне» с одновременным изъятием из ведения артиллерийского управления и подчинением прямо РВСР. Теперь этот орган стал общеармейским. Впрочем,