Исход. Константин Андреевич Покровский

      Через несколько часов Михаил вернулся в дом Александра. Дверь была не заперта, тот сидел за кухонным столом, разглядывая карты, в которых Миша сразу узнал свои – из конторы. Так или иначе, но разговор опять зашёл за земли. Михаил Викторович не отошёл от ночного инцидента, был раздражён и дёргано реагировал на любые слова младшего брата. Используя потребовавшуюся обоим паузу, Александр продолжил:

      – А что с паями?

      – Не лезь! – возмутился Михаил.

      Александр покружился около стола и вернулся к карте.

      – …А не колхозной землей. Пусть она остаётся, ей скоро найдётся хозяин, как и паям, которые так защищаешь, не пойму зачем, а вот – этой. Этой и этой, – Саня тыкал пальцем в карту.

      – Это же учхозовская земля.

      – Много земли, Миша! Мы не тронем другую, успокойся. Возьмём училищную.

      – Да ты как её собрался взять?

      Немного помолчав, настраиваясь, видимо на реакцию брата, Саша ответил: «Нужно его развалить».

      – Ты в своём уме!? Саня, ты чего говоришь такое? – Михаил аж присел. – Как развалить?! – почти шёпотом спросил он, застыв в недоумённой гримасе и сглотнув сухой глоток.

      – Постепенно. Сначала сады, потом элеваторную, пруды… а там – посевные, сенокосные. – Саша показывал на карте и спокойным голосом продолжал: – Сейчас всё везде разваливается. Никто ничего не поймёт. Общая приватизация, «понимаешь!». – подлил он набиравшей известность интонацией и взглянул на брата. Тот смотрел ему прямо в глаза, не говоря ни слова. На несколько мгновений в комнате успела случиться тишина. Выправившись во весь рост, Александр продолжил: – Всё, не тянет больше ПТУ! Постепенно… – закончил Саша и, поставив натянутую улыбку, смотрел на потерявшего речь. Брат закрыл руками лицо. Посидев так немного, он отбросил руки на стол и с шумом выдохнул.

      – Так земля хотя бы у нас останется! Мы с тобой тоже местные, свои. У своих будет. И у людей будет. Соблюдём следом традиции кооперации, так сказать. Коллективизации, если хочешь… У себя, у своих, понимаешь? – добавил после паузы Александр. – И паи обезопасить надо. – но здесь же перестал, боясь гнева неготового брата.

      Миша долго смотрел на Сашу, закусив губу, всё также не произнося ни слова. Александр понимал, что его слова доставлены куда следует, но длительное молчание Михаила начинало его изводить. Он покрутил на столе конфету в импортной обёртке и произнёс, как бы невзначай, продолжая мысль: «Вот видишь какие конфеты. Это хорошо, что они есть, выбор стал большой… Но эти конфеты делают не у нас. Мы поддерживаем «их», – Александр указывал пальцем в сторону, – а свою фабрику будем сужать или вообще закроем