Наследие 2. Сергей Тармашев
людей погибли зря, и он, Синицын, оба раза отводил их на смерть…
Внезапно дверь в помещение слегка приоткрылась, и раздавшийся из-за неё рычащий голос окликнул расплывшегося по полу сородича:
– Ратибор!
– Но мы поможем тебе, – вдруг произнес обездвиженный инвалид. – Ибо время пришло.
Профессор непонимающе перевел взгляд с темнеющего дверного проема на собеседника, и тут лиг встал. Бесформенная масса тряпья вдруг вздыбилась, словно гора, и Синицын похолодел от ужаса. В курсе по историческому естествознанию есть старый видеоролик плохого качества, где свившаяся в кольца королевская кобра в мгновение ока вздымалась, раздувая капюшон, и её оскаленная пасть смотрела прямо в камеру… Лиг встал именно так. Секунду назад его тело безобразным безвольным месивом лежало на полу, и вот он на ногах. Огромная, в два с половиной метра, человеческая фигура с устрашающе гипертрофированными мышцами, затянутая в белый маскировочный балахон с головы до пят, нависла над профессором. Глаза подсолнуха вспыхнули кроваво-красным огнем, и от чудовища повеяло смертью. Старый учёный, полумертвый от почти первобытного страха, инстинктивно попытался отползти назад и упал на пол, соскользнув с матрасов. Четверть тонны мышц абсолютно бесшумно сдвинулись с места, и подсолнух быстро и плавно заскользил к двери, словно его огромная фигура была бесплотным призраком. Мощная фигура заслонила собой дверной проем, на мгновение замерла и столь же эфемерными движениями вернулась обратно, вновь нависая над профессором.
– Встань, старик, – негромко прорычал подсолнух, протягивая Синицыну какой-то предмет. – И возьми пакет. Теперь он твой. Круг Пророчества начался.
Старый профессор, съежившийся под обжигающим взглядом пылающих кровью глаз подсолнуха, неловко поднялся, пошатываясь от экстремально участившегося сердцебиения. Он с опаской посмотрел на протянутую к нему руку. Одно только её запястье было вдвое толще профессорской ноги, и зажатый в мощных пальцах пластиковый конверт-папка выглядел в руках подсолнуха поздравительной открыткой. Синицын почувствовал, как от перенапряжения начинает покалывать сердечную мышцу. Он заставил себя удержаться на ногах и взял протянутый пакет.
– Что это? – спросил он, морщась от боли.
– Конфиденциальная часть завещания Шаро Предрекшей, – прорычал гигант. – Будь осторожен с этим документом. Он ждал тебя более двухсот лет.
Сквозь прозрачный пластик папки профессор разглядел фирменный бланк адвокатской конторы, доводившей когда-то до наследников последнюю волю Великой Шаро. Недомогание мгновенно улетучилось. Сомнений быть не могло, это та сама юридическая фирма! Синицын дрожащими от волнения пальцами вскрыл папку и извлек оттуда листы самой настоящей бумаги прошлого. В первую секунду у него перехватило дыхание от увиденного. Он узнал почерк Шаро Предрекшей. Тайная часть завещания была составлена от руки в единственном экземпляре, вместе с ней