Землянин. Роман Злотников
в котором на страну рухнула беда под названием «отпуск цен», в каковой люди вроде как не были виноваты, к ней все равно имелась возможность как-то подготовиться. Ибо все случившееся совершенно не было по-настоящему неожиданным. Ну, для тех, кто доставил себе труд хотя бы оглянуться по сторонам. Все-таки за несколько лет до этого через все то же самое – дикую инфляцию, толпы челноков, рухнувшую реальную экономику – прошла та же соседняя Польша. Да и в девяносто восьмом почти всем, кто давал себе труд задуматься, было ясно, что рубль держится на волоске. Впрочем, для этого нужно было еще уметь осматриваться и иметь привычку задумываться. Хотя бы время от времени. Но ведь это тоже зависит от самого человека. В конечном счете…
Когда Ник домыл последние три тарелки и вышел в зал, чтобы слегка передохнуть, Иссель подошла к нему, неся в руках тарелку с «корабельным червем» – фирменным блюдом их забегаловки, представлявшим из себя нечто вроде люля-кебаба, но не из обычного фарша, а из сосисочного и гарнированного вареными бобами. На вид не очень аппетитно, но вполне вкусно. А что до не слишком вкусного названия и специфического внешнего вида, так посетителям забегаловки это даже нравилось. Ну, такой у местного пролетариата был юмор.
– Вот, Ник, поешь.
Землянин удивленно уставился на нее. Здесь он имел право есть бесплатно только то, что выгребал с тарелок, перед тем, как отправить их в мойку. Хозяину это было только на пользу – меньше платить за утилизацию. Любое же другое блюдо работник мог только купить, заплатив за него обычную для любого посетителя цену.
– Ешь, – Иссель подвинула ему тарелку, – с Табеком я договорилась. Если гра Шолтисс спустится, он скажет, что это была испорченная порция.
Ник благодарно улыбнулся и подвинул к себе тарелку. Его слегка знобило. Похоже, в одну из ран попала какая-то гадость. А обработки салфетками с антисептиком и фульфином, которые он после ухода за своими царапинами, полученными на съемках у гра Агучо, не выкидывал, а бережно складывал и оставлял как раз на такой случай, оказалось недостаточно. Других же медицинских средств у него в Трущобах не было. Поэтому работал он сегодня несколько медленнее, чем обычно, и очень многие из огрызков, которые он раньше попутно закинул бы себе в рот, на этот раз пришлось выбросить в мусор. Чтобы не притормаживать.
– А ты правда не знаешь, где твоя планета? – тихонько спросила Иссель, когда Ник уже заканчивал с «червем». Парень на мгновение прекратил жевать, посмотрел на официантку и отрицательно качнул головой.
– Бедный… – вздохнула Иссель, а затем заинтересованно спросила: – А правда, что у вас там еще нет орбитальных лифтов?
– Правда, – кивнул Ник.
– То есть, вы так и сидите на дне гравитационного колодца?
Ника эта фраза, вроде как совершенно неуместная в устах простой девушки, совершенно не удивила. Здесь она была тем, что в лингвистике называется «устойчивым словосочетанием». А вообще, после