Квадролиум – Космическая роза. Кирилл Геннадиевич Станишевский
гранит отражает свет из окон, цоканье копыт и звон застольного хрусталя сопутствуют вечерней поруке, что предстоит развеять шествием сквозь остаточную неизведанность дня.
Отдаю свою суть перманентному сдвигу,
Пускай растворяет вместе с содержимым,
Оседлать космос можно, но никто не осиливает,
Не договориться вселенной с жаждой и голодом,
Забытые рощи, не спетые возгласы,
Давит ошейник, скулит дикий зверь,
Отдайте ему мерила врождённые,
Чтоб забыл об ущербе скупых недоделок,
За мщением всё человечество строилось всю безконечность,
Но негоже хвалиться подлостью и ущербом,
Плоды поспели, собирать их некому,
Заслон когнитивный навис дурманом превозвышенности,
Кто главнее, тот не многое ведает,
Грубо говоря, ситуативно преуспел,
Кто ближе оказался к случаю в нужный момент,
Но не факт, что съесть всё успел, ничего не поделаешь,
За отпущением зиждется лестность,
Лукавый веер нужд и потреб,
И нет ни одной поспешности,
В истечении сущности повсеместной.
Вот и хижина на окраине мира, где таится уединение мысли, нужно скинуть груз тяжкого бремени, если только неведомая ещё что-то не выкинет. Снимаю сапоги, ложусь, отключаюсь, но вдруг ощущаю присутствие, только иное, не похожее на то, что было доселе…
Похоже на дьявола, это существо покрупнее, я чувствую его побуждения без слов, он ищет ту, что наш корабль за небесами водила, но всё же вымолвить нечто счёл: «Где эта дерзость, что трусит над преисподней истину? Думает, что чертям под силу выбраться из собственных оков? Вероятность есть, но она в вас зиждется и вам испытывать её».
– Неведома мне, как неведомы вы, с момента явления истина душу сгорбила, словно не знание, а ноша, до сих пор никак не выпрямлюсь, тревожный мотив, покуда и кой быт не постигнут в фундаменте, что словно миф, ни коснуться, ни унять, ни избавиться.
Но с чего это черти мы? Как нам сдаётся, ад где-то ниже, ведь не может быть, что мы пребываем в самой низменности, непохоже!
– Кажется вам от непомерной мнимости, что скребёте вершины, но то лишь утёсы ущелья в бездонной пропасти, вы не далеко от насекомых ушли, словно лишь претворились не ими.
– Тушится мясо на медленном огне, кто-то хочет, чтоб оно разомлело,
Искренняя похоть прозрения, лепет блаженной ереси,
Эфиры жизни, ещё недавними шевелениями в душу заныривают сплетением аромата в заигрывании с аппетитом, размеренная опытом в рецепте ферментация на составные необходимые, кондиция несовместима с несдержанностью, но её уловить невозможно без проб и дегустирования,
Невозможно взлететь, если ни разу не подпрыгивал, невозможно счесть, если нечего считывать, вон за дверью ещё одна дверь и не все открыты, а на всех дверях разные замки и задвижки, содержимое отдельно в каждом дискретном элементе, но неотличимо в основах первостепенных,
За каждой формой стоит вечность,