Раскинув руки и закрыв глаза. Олег Самохвалов
праздника несогласия, Алекс выехал из города верхом и на грунтовой дороге, прибитой прошедшим ночью дождем, встретил суетливого человека, с которым он познакомился накануне в доме трактирщика. Врач был хмур, спешил, но остановился, чтобы поздороваться.
– Вы не боитесь ходить один за городом? – спросил он, подняв голову вверх и в знак уважения поправив круглые очки на переносице. – Будьте осторожны, оторванцы промышляют разбоем на дорогах. Могут отнять вашу прекрасную лошадь или убить – за кусок хлеба или просто из любопытства.
Алекс поблагодарил за предупреждение, но не принял всерьез.
Обещанные с разных сторон опасности казались едва ли реальнее ночных заморозков в середине июня.
День 14
– Сегодня из дома ни ногой.
– Я помню, папа.
Хозяин гостиницы вышел из кухни и мимо стойки регистрации прошел в холл. На руке у него висела сложенная в несколько слоев клеенка, которую он развернул, встряхнул за края и ловко накинул на стол возле окна. Клеенка оказалась скатертью, белой в диких розовых цветочках.
– Зови своего ухажера к завтраку.
– Папа, перестань.
Вега выходила из кухни с небольшим подносом, на котором стоял фарфоровый чайник и чашка с блюдцем, все в цвет скатерти.
– Что ж мне, и порадоваться за родную дочь нельзя? – он одним движением от центра к краям разгладил цветочки. – Хороший парень.
– Тебе правда нравится?
Он подошел к окну и отдернул занавески.
– Слишком хороший, дочка. Не задержится у нас.
Чашка звякнула о блюдце, но не разбилась.
– Если зовет – уезжай, – негромко сказал он, глядя на мертвую улицу.
Она поставила дымящийся чайник на стол.
– Пойду постучу, чтобы спускался вниз.
Ее легкие каблуки застучали по лестнице, а в просторном холле гостиницы растекались душистые ароматы липы и свежей мяты.
Глухой стук в дверь наверху.
Пауза.
Опять стук.
Пауза длиннее.
В почти пустом деревянном доме слышен еле уловимый скрип открываемой двери в комнату на втором этаже.
Опять пауза, быстрая дробь каблуков – ближе, громче, вниз:
– Папа, там никого нет!
– Как нет? – резко повернулся он.
Сильно припадая на одну ногу, он быстро подошел к стойке регистрации.
Они лежали там, на его рабочем месте, среди вечно разбросанных счетов и пожелтевших квитанций за коммунальные услуги, прямо на книге для записи прибывающих гостей со слипшимися от времени страницами. Он взял часы гостя за черный кожаный ремешок и сказал очевидное:
– Ушел, пока мы спали.
Ничего. Еще только девять, а чума не придет раньше полудня.
Но куда мог пойти безмозглый иностранец? Если за город, то беда.
– Проверь, лошадь на месте?
Лошадь была на месте. Уже легче.
Он послал Вегу в город, а сам остался дома. Было бы намного легче бегать по улицам самому, но