Основы теории судебных доказательств в уголовном процессе. В. А. Виноградов
о добре и зле, что есть благо и что есть вред), а о физическом восприятии действительности. На планете проживают миллионы людей, страдающих визуальными и слуховыми галлюцинациями, чье состояние обусловлено психическими заболеваниями. Однако далеко не все из них считают себя больными, напротив – часть из них полагает, что лечение необходимо лечащим врачам, а их картина мира – правильна и объективна. И все же, господствующей, на сегодня, парадигмой в научном сообществе является материалистическая концепция, согласно которой объективные обстоятельства внешнего мира независимы от сознания отдельного человека и познаваемы, при использовании надлежащих методов, субъектами познания, обладающими достаточной квалификацией при должном соблюдении методологии. Различные выводы относительно одного и того же искомого факта свидетельствуют о том, что кем-то из исследователей допущена ошибка.
Поскольку уголовно-процессуальное доказывание, является частным случаем общенаучного познания, доктрина уголовного процесса, в соответствии с основами гносеологии, исходит из возможности, в большинстве случаев, объективно установить посредством уголовно-процессуального доказывания искомые обстоятельства, составляющие предмет доказывания в уголовном судопроизводстве. Вместе с этим, практически не подвергается сомнению утверждение, что, во-первых, объективная истина иногда все-таки может быть не достигнута полностью – при производстве по конкретному делу, во-вторых в ряде случаев законодатель жертвует целью ее достижения ради других благих целей, главным образом, связанных с зашитой прав человека в ходе осуществления уголовного преследования.
Так, ввиду сохраняющегося в судебно-следственной практике особо доверительного отношения к такому доказательству как признательные показания обвиняемого, некоторые недобросовестные сотрудники правоохранительных органов могут пойти на нарушение закона для получения «нужных» показаний. Однако, такие действия недопустимы даже в случае полной уверенности участников уголовного судопроизводства, осуществляющих уголовное преследование в виновности лица. Между тем, если бы достижение объективной истины являлось главной целью доказывания такой подход был бы допустим. К сожалению, провозглашаемый в качестве основ государственной идеологии приоритет государственных и общественных интересов над правами человека еще менее века назад оправдывал в отечественной судебно-следственной практике применение к подследственным физического и психического насилия в целях установления истины – особенно, по так называемых, «государственным», «политическим» преступлениям.
Опять же, исходя из цели защиты прав личности законодатель не допускает использование в качестве источников познания правдивых (достоверных) доказательств, полученных с нарушением закона. Так, обыск, проведенный в отсутствии понятых, даже если в ходе его проведения было обнаружены украденное имущество или запрещенные к обороту вещества, будет являться незаконным, а обнаруженные