Я не предам тебя. Василина Александровна Лебедева
ьшива улыбка и интерес слушавшей её Аделины.
– Я немного устала Мили, сегодня было много лекций, пойду отдыхать, – поднялась девушка и, попрощавшись с подругой, вышла из её кабинета, направляясь домой.
Уже червляна вошла в свою пору, и в воздухе пахло приближающимся теплом, первыми ростками, которые стремились проклюнуть влажную почву, на деревьях появились почки, что вскоре дадут жизнь изумрудным листьям.
За это время коронер несколько раз фактически допрашивал Адель, и девушка, видя сомнения в глазах законника по поводу того – помнит она или нет случившееся, пошла на уловку:
– Прошу вас, – после очередных вопросов в кабинете коронера, взмолилась Аделина, жалобно смотря на мужчину: – объясните – что произошло в тот световик? Никто ничего не знает, мне не рассказывают! Отчего граф лос-Тиаз не желает со мной даже переговорить? Освальдо, иномирянка – пропали! Что тогда случилось?
Посмотрев подозрительно на девушку пронзительным взглядом, коронер поднялся из-за стола и прошёлся по кабинету, заложив руки за спину.
– Хорошо, кивнул мужчина. – В тот световик вы по неизвестной мне причине позвали барона ан-Джил в свой дом и…
– Я? – Адель изумлённо воскликнула, коронер досадливо поморщился:
– Прошу вас не перебивать! Итак, кто-то из адептов видел как барон, оглядываясь, шёл к вам домой и сообщил гали Смитт и сразу графу лос-Тиаз. Видимо с бароном вы встретились отнюдь не для разговора! – Здесь коронер противно усмехнулся, наблюдая за Аделиной, которая слушала его, приоткрыв рот, и надеялась, что не переигрывает. – Прибывший граф, увидев неприятную для него сцену – удалился порталом, адептка Смитт же закатила скандал и в результате, вы оказались правы – она атаковала вас огненной стихией. Барон при допросе рассказал, что прикрыл вас своим щитом, но вы и сами оказались агрессивно настроенной – активировали атакующий артефакт и направили искристую молнию в адептку. Вас с трудом смогли остановить барон и его друг – декан факультета.
Аделина не выдержав, опустила низко голову, чтобы коронер не заметил бурю гневных эмоций наверняка сверкающих в её глазах.
– Но! Несмотря на то, что вы напали и применили запрещённые действия в сторону адептки – я вас не взял под стражу и даже верну вам разрешение на преподавательскую деятельность. Не из-за моего расположения к вам, а потому как вы помогли раскрыть второй дар Смитт, который она, оказывается, могла сама разблокировать. Помогли поставить точку в деле о нападении на адептку, о котором она солгала.
– И… – Аделина не поднимая головы, тихо спросила: – где теперь Смитт, Освальдо?
– Смитт забрали в столицу – это уже не ваша проблема, барон перевёлся в другую академию, а вам бы я посоветовал забыть об этом инциденте и продолжать жить. Вы молоды, перспективны как артефактор, так что думаю, и достойные кандидаты в мужья не замедлят объявиться.
Покинув кабинет коронера, Аделина никак не могла понять – для чего нужно было устраивать весь этот спектакль? Только вот спросить, посоветоваться ни с кем не могла и решила на время оставить этот вопрос, тем более у неё были проблемы поважнее исчезнувшей в неизвестном направлении иномирянки.
Академия гудела как улей – лишь малая часть поддерживала девушку в сложившейся ситуации, ещё часть были равнодушны, а большая часть с удовольствием перемывала ей кости. Злые сплетни, шепотки и откровенные издёвки звучали за спиной девушки и самое лестное из них было – брошенная куртизанка.
Никто не знал, что каждый световик, возвращаясь к себе домой, девушка, сжавшись в комочек, скулит от душевной боли. Воспоминания о тёплой улыбке, ласковых руках, нежном взгляде, о проведённых световиках и страстных теменях в объятиях Леандора рвали сердце на куски. Лишь только одна мысль о том, что в её чреве растёт дитя, не давала девушке упасть духом и скатиться в пучину безнадёжности.
Шрамы от ожогов, которые в то время пока рядом был граф, в то время пока она была счастлива – потускнели, были еле заметны, сейчас налились багрянцем и уродовали её и так посеревшее, исхудавшее лицо.
– Ты должна нормально питаться! – выговаривала с гневом мастересса факультета целительства, единственная кто знал о беременности Адель.
– Я ем! – поморщилась Аделина, – ем и ем, а всё обратно и тошнота уже замучила, – пожаловалась она женщине.
– Токсикоз пережить надо, только облегчить можно, – вздохнула мастересса, понимая, что тошнота у девушки не проходит не только от токсикоза, но и от стресса, в котором она живёт. – Ты капли принимаешь?
Аделина молча кивнула.
– Тебе нельзя будет оставаться здесь, – подняла мучивший Адель вопрос мастересса.
– Знаю, – Аделина мрачно посмотрела в окно.
В их стране нравственные устои были таковы, что девушка должна до свадьбы оставаться невинной, а уж если забеременела – это порицалось жесточайшим образом! Родившая без мужа подвергалась гонениям, всеобщему осуждению и никого не интересовали причины, только сам факт наличия дитя у незамужней.
– У меня сестра живёт