Творцы грёз. Александр Юрьевич Абалихин
снах, – сказал Овсянников.
– Пришло время завершить роман.
– Он будет иметь успех.
– Возможно, это произойдёт лишь благодаря твоим иллюстрациям.
– Ты преувеличиваешь мою роль, Сергей.
– Нисколько не преувеличиваю. Ведь я перекраиваю сюжет, учитывая особенности твоих рисунков, и роман при этом становится интереснее. Возможно, именно после появления твоих иллюстраций моё произведение начинает претворяться в жизнь на далёкой планете.
Из динамиков в коридоре послышался гнусавый голос ответственного за пожарную безопасность:
– В Управлении объявлена пожарная тревога! Всем покинуть помещение!
– Вот неймётся Смирнову! – с досадой сказал Овсянников.
– Выслуживается, – заметил Юрчиков.
– Ты почему не хватаешь противогаз и не торопишься выбежать на улицу? – спросил Олег. – Ведь вас, офицеров, если не среагируете на тревогу, могут потом на аттестации завалить.
– И так завалят, – махнул рукой Юрчиков.
Тем не менее, ворча, он достал из шкафа противогаз и, надев куртку, вышел вместе с Овсянниковым из кабинета…
Ночью Юрчиков, пребывая в тревожном и интересном сне, продолжал наблюдать за происходящим на Бригде …
Ирмон и Кризильда, взявшись за руки, стояли среди заснеженной равнины и смотрели вдаль. Над горизонтом висело тусклое светило. Позади них, на заснеженной равнине, серела роща каменных деревьев, тянувших свои покрытые инеем ветви к серому небу.
– Здесь стало тепло. Ты чувствуешь, какие горячие лучи теперь исходят от Оритибы? Неужели, уже близко Великий океан? – спросила Кризильда.
– Мы вышли на большую равнину. Впереди нет ни скал, ни холмов. За этой равниной лежит Великий Южный океан. Мы почти добрались до него, – сказал Ирмон.
Ирмон и Кризильда направились вперёд, по снежной равнине. Местами, где не было снега, а лежал лёд, они, несколько раз, поскользнувшись, едва не упали.
Они шли по равнине пять дней. Питались они мороженым мясом иргрона, а ночевали на снегу. Кризильда стала жаловаться, что устала. Однако Ирмон уговаривал её потерпеть. Возвращаться домой было нельзя, а другие племена зензибов редко принимали к себе беглецов. И вдруг юноша увидел впереди рябившее на ветру странное поле, на котором не лежал снег.
– Что там, впереди? Там нет льда и снега? – удивилась Кризильда.
– Возможно, это и есть океан, – проговорил Ирмон.
– Серая равнина, что лежит впереди – и есть океан?
– Наверно. А там, посреди океана, в туманной дымке я вижу какие-то скалы. Они так же красивы, как и ночное небесное сияние над нашим поселением!
Ирмон и Кризильда подошли к краю ледяной равнины. К их ногам лениво подкатывались невысокие пенящиеся волны. Ирмон, опустился на колени, зачерпнул в ладонь воду, попробовал её на вкус и поморщился.
– Вода здесь солоней, чем в горячих источниках, – сказал Ирмон.
– Здесь так много воды! – воскликнула Кризильда.
– Нам надо добраться