Творцы грёз. Александр Юрьевич Абалихин
закричала Варвара Григорьевна.
– Не рисовать, а писать картину, – поправил тётку Олег. – И не только завтра, но и послезавтра я тоже буду этим заниматься. У меня впереди два выходных дня.
– Ты не посмеешь! – взвизгнула тётка.
– Не кричите. Уже полночь. Соседей разбудите.
– Ты не будешь рисовать дома! – тише, но упрямо сказала Варвара Григорьевна.
– Вы запрещаете мне писать картину у себя дома? Ещё как буду! А вы лучше форточку откройте в своей комнате.
– Что?! – спросила, грозно надвигаясь на щуплого племянника Варвара Григорьевна.
– Это мой дом! Не нравится, уезжайте к себе! – не выдержав, повысил голос Овсянников.
– Ах, так! Ты, значит, вот так?! Ты так посмел? – задыхаясь от гнева, прохрипела Варвара Григорьевна.
– Из-за чего шумите? – зайдя в гостиную, спросила мать.
– Олег твою сестру гонит! – скривилась Варвара Григорьевна.
– Да ты что, Олег? Как же так можно?! – всплеснула руками Людмила Григорьевна.
– Она мне запрещает в моей комнате писать картины маслом. Если ей не нравится запах краски, пусть уезжает, – пожав плечами, сказал Овсянников.
– Ну, зачем тебе эти масляные краски? Олег, неужели ты не можешь писать картины акварелью или гуашью? – спросила мать.
– Нет. Я буду писать маслом! – упрямо заявил Олег.
– Тогда я уеду! Уеду и больше не вернусь! – застонала Варвара Григорьевна и, вытащив из кармана своей фиолетовой кофты платок, приложила его к глазам и принялась неестественно рыдать.
– Что ты, Варенька, как же так можно? – запричитала Людмила Григорьевна и замахала рукой на сына, предлагая ему уйти в свою комнату.
– Я хочу есть и пойду на кухню, – заявил Олег.
– Верно… Олег, ступай! – сказала Людмила Григорьевна.
– Да от тебя даже здесь воняет красками! У тебя вся одежда пропахла. Я сейчас потеряю сознание! – простонала Варвара Григорьевна.
– Тётя Варя, теряйте сознание, сколько хотите! – Олег махнул рукой и прошёл на кухню.
– Люда, чем занимается твой сын? Это же совершенно бесполезное занятие – рисование, – сказала Варвара Григорьевна. – На этом не заработаешь. Посмотри, сколько в Москве художников, и большинство из них не могут продать свои картины. Твой сын, поверь мне, плохо рисует. Ему надо было учиться.
– Хоть он и не учился, но пишет картины хорошо. У него талант, – сказала Людмила Григорьевна.
– Нет у него никакого таланта. Поверь мне, его ожидает нищета. Кто он такой? Таких арбатских художников пруд пруди.
Людмила Григорьевна побледнела и сухо произнесла:
– Варвара, завтра же утром уезжай! Я больше не хочу тебя видеть.
Варвара Григорьевна захлопала глазами, а потом зарыдала.
– Уезжай, Варвара! – повторила хозяйка квартиры.
– И уеду! – злобно сверкнув глазами, процедила сквозь зубы Варвара Григорьевна. – А ты здесь дыши мерзкими красками. Смотри, аллергию не заработай, сестрица! А твой сын будет нищим!