Пленники тайги. Андрей Андреевич Томилов
поблизости, припрыгивая на одной ноге, колено ещё очень болело, боялась отойти подальше, чтобы не разминуться с ребятами, когда они придут и принесут ей еды. Она уже и не сердилась на них, совсем, совсем не сердилась, лишь бы они быстрее приходили.
Но ребята так и не появились.
Проведя ещё одну ночь возле той же шершавой ёлки, с нависающими до самой земли колючими лапами, Клаша решила, что надо выбираться самой. Нечего ждать помощи от таких предателей. Они, наверняка уже и забыли про неё, а она всё ждёт, всё верит. Ещё ночью, между сном и просто забытьём, между тем, как горько плакала и просто лежала, свернувшись клубочком, прислушиваясь к ночным шорохам, она вспомнила, что учительница, рассказывала, как выбраться из лесу, если заблудился.
Тогда ещё все смеялись и думали: где его найти, тот лес, в котором можно заблудиться. И вообще, зачем забивать голову ненужной, пустяшной информацией, которая никогда в жизни не пригодится. Теперь она поняла, что было бы лучше, если бы она тогда внимательно слушала и запоминала. Вспомнилось, что она рассказывала о солнышке. Да, да, наверное, надо идти на солнышко и тогда всё получится. Вот же! Вот как просто! Так и решила, и, вздохнув с облегчением, уснула, твёрдо уверовав в то, что уже завтра, двигаясь за тёплым солнышком по натоптанной лесной тропинке, она выйдет к деревне и обнимет бабушку.
– Первым делом попрошу её, чтобы ничего не рассказывала папе.
Снова утро. Прохладное, сырое утро. Над рекой, с её неугомонным, непрекращающимся шумом, висел густой, плотный туман. Он не висел, он лениво, нехотя двигался, плыл навстречу течению. А там, на той стороне реки, угадывалось солнышко. Оно было ещё совсем невысоко и проглядывало сквозь туман расплывчатым, ярким пятном, но Клаша сразу поняла, что это солнышко и тут же огорчилась. Ведь она ещё ночью решила, что будет идти за ним, а теперь оказалось, что оно на другом берегу. Чтобы перебраться через реку, нечего было и думать. Она снова уткнулась лицом в ладошки и тихонько заплакала.
Наплакавшись досыта, утёрла слёзы и почти сразу увидела гриб. Гриб вызывающе торчал коричневой шляпой над лесной подстилкой, а нога у него была толстая, просто пузатая. Казалось, что он стоит как бы боком и внимательно следит за плачущей девочкой. Клаше подумалось, что, может быть это и не гриб вовсе, может быть это лесной гном, который явился, чтобы спасать её. Она придвинулась ближе, склонилась и стала его разглядывать, даже шептать что-то стала, уговаривая помочь ей выбраться из этой глупейшей ситуации. Ведь бабушка, наверняка уже переживает.
Но гриб молчал. Как стоял, надменно выставив раздувшиеся бока, так и стоял молча. Клаша вспомнила, что грибы едят, не зря же бабушка собирала их. Она вытащила его изо мха, чуть, чуть отряхнула корни и снова принялась рассматривать. Нет, это не гном. У гномов есть глаза и борода. Правда, они могут и притворяться вот такими грибами, но это мы сейчас проверим. Клаша впилась зубами в край шляпки гриба и стала откусывать, ещё прислушиваясь, ещё ожидая, что гриб сейчас вскрикнет от боли и превратится в маленького человечка. Но гриб молчал и она