Живые чернила. Лилия Донская
о чём. А я ему отказала.
– Что это было?
– Мм, ну… Это так важно? – голос её стал тише, огонь из глаз пропал. Доктор Абрамсон кивнул и своим действием дал понять, что намерен услышать правду. – Ну… Нетрадиционный секс. Вот с этого всё пошло кувырком, – смущённая своими словами, она облизнула губы и подалась назад, откинулась на спинку кресла. Вновь отвела глаза.
– Что вы под этим понимаете? Для некоторых лёгкие формы БДСМ – норма, а для кого-то секс за пределами постели – уже что-то неординарное. На столе, например.
– На столе? Нет, не в этом дело. Мм… Можно мы не будем об этом говорить? Я ведь уже назвала причину, зачем углубляться? – Миа вновь попыталась закрыть постыдную тему. С надеждой посмотрела на психолога. Он на миг задумался, а затем кивнул. – Спасибо. Так… Мы поссорились. Помириться уже не могли. Потому что… Потому что… – женщина закрыла лицо руками и вздохнула.
– Обычно, мы мирились именно так, из-за чего поругались. Были и другие способы, но в этот раз ни один не помог, – закончил за неё Оливер, молчавший до этого. Миа громко выдохнула. Ему не было стыдно говорить об этом. Здесь были взрослые люди, скрывать нечего, но поведение Мии все же заставило его стыдиться. Не от того, что секс был способом примирения, а что именно он стал началом ссоры. По-крайней мере, так это предоставляла она, он о том периоде совершенно ничего не помнил. Сейчас это звучало так глупо.
– Да, он прав, – она снова подала голос, убирая руки от лица и неуклюже поправляя пряди. – В общем, произошла ссора, возможности помириться не было. И единственный выход, который я нашла – согласиться на его предложение. Я… Я переступила через себя и сказала ему об этом. А в итоге услышала, что ему не нужны мои подачки. И жертву из себя строить необязательно, – она вновь замолчала и потупила взгляд. Почувствовала комок в горле, с силой закусила губу. – Мне было неприятно это слышать. Он знал мои нравы, в какой семье я воспитывалась, так что можно было понять, что не просто так из себя "жертву строю". Я была зла на него, но… в то же время я чувствовала вину.
– За что вину? Что отказали?
– Да. Я уже испытывала это чувство раньше, но не так сильно, как в этот раз, – доктор только собрался задать вопрос, но Миа его опередила, воскликнув. – Пожалуйста, не спрашивайте, почему это было раньше! – от неожиданности все трое вздрогнули. На мгновение задержав взгляд на Мие, доктор Абрамсон кивнул и снова сделал пометку в блокноте. А женщина продолжила. – С тех пор мы стали отдаляться. Я пыталась что-то сделать, поговорить, выяснить, но ему было всё равно. Когда я это поняла, то перестала стараться. Оливер продолжал жить в своем сдвиге, а я как-то не хотела, чтобы он возвращался из него. Было очень обидно, что меня вот так отталкивают. Потом я узнала, что беременна, и всё так резко поменялось. Я поняла, что мне нужно забыть об обидах и поговорить с мужем, с отцом ребёнка. В такой ситуации вообще нельзя думать о глупых обидах, это же должно сплотить? Увы, нет. Он и в этот раз меня оттолкнул.