Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны. Татьяна Андреевна Бердникова
взором черных глаз, – Значит, ты тоже решил пожаловать ко мне. Ну, что же, я предвидел ваш визит, как предвидел и свой побег. Полагаю, последний тоже беспокоит вас?
– Что значит «тоже»? – Эрик, в свой черед вступая в разговор, немного сдвинул брови, – Я не думаю, что тебе известны причины, побудившие нас искать встречи с тобою… Альберт.
Губы мужчины растянулись в мягкой, немного насмешливой улыбке.
– По крайней мере, один из моих племянников все еще не забыл имя своего дяди. Что ж, я польщен. Но почему моя дочь по сию пору не подает голоса? – взгляд черных глаз обратился к мгновенно съежившейся девушке, – Почему она молчит, придя в гости к родному отцу? Быть может, не узнает меня или не желает волновать слишком утомленного человека?
– Я… – Татьяна, на ходу набираясь смелости, неуверенно выглянула из-за спины супруга, – Я просто… Ты ведь разговариваешь с другими, вот я и… В общем… Здравствуй.
Альберт чуть приподнял левый уголок губ, превращая мягкую улыбку в не менее мягкую ухмылку.
– Здравствуй, дитя мое. Беседе с ними я бы предпочел разговор с тобой, но, если я стесняю тебя по каким-то причинам… Хорошо, – взгляд его вновь обратился к Винсенту, как к самому старшему среди пришедших, – Хорошо, Венсен. Кому, как не тебе, знать, что я – человек дела и пространным беседам предпочту конкретику. Я утомлен, я обессилен, но способен выслушать ваши просьбы, узнать причины, приведшие вас ко мне. Что же… – он сделал плавный приглашающий жест правой рукой, – Говори.
– Какие церемонии! – Людовик, все-таки не выдержавший, всплеснул руками, – Прямо-таки королевское дозволение держать речь! Дядя, скажи, у тебя на фоне усталости склероз обострился, что ли? Ты, вообще-то, все еще наш враг, да еще и пленник, так что прекрати нами командовать!
Мужчина вздохнул, старательно пряча улыбку. Он по-прежнему был поразительно спокоен, самоуверен, точно так же, как и в миг первой их встречи с ним перед дверями замка, оставался все так же хладнокровен и, казалось, все так же силен, хотя одновременно и выглядел ослабевшим.
Сын его, занявший место у дверей, как будто бы для того, чтобы не позволить незваным гостям выйти, чувствуя силу, исходящую от отца, горделиво приподнял подбородок. Родителем Андре, вне всякого сомнения, восхищался и это не могло не бросаться в глаза.
– Разве я в плену сейчас? – Альберт немного приподнялся на диване, устраиваясь так, чтобы голова находилась несколько выше, чем прежде, и отвел правую руку в сторону, – Разве я настроен враждебно? Вы пришли ко мне за помощью, Людовик, и я знал, что это случится однажды. Я предлагаю вам рассказать мне, в чем именно эта помощь вам понадобилась. Почему же ты так возмущен?
Андре, фыркнув, скрестил руки на груди.
– Сухопутная крыса потому что, – буркнул он, – Поплавал бы с годик, глядишь, научили бы его, как вести себя со старшими.
– Андре, прошу тебя… – взгляд мужчины мгновенно метнулся к сыну, и тот, капитулируя, поднял руки в воздух.
– Молчу я.
Взгляд