Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны. Татьяна Андреевна Бердникова
способен был.
– Чеслав и Анхель намереваются стереть с лица земли всех, кто имеет хоть отдаленное отношение к роду ла Бошеров и роду Мактиере, – на сей раз голос его зазвучал значительно тише; говорил Альберт, словно бы обращаясь к самому себе, – Я и Винсент, Венсен – мы оба бессмертны, но только мы… Они угрожают и Татьяне, моей родной дочери и, соответственно, Анри – моему родному внуку. Ты считаешь, что я настоль бездушен, что позволю убить их? Ответь мне, Ричард! Ты полагаешь меня монстром, не способным любить собственную семью? Ведь тебе лучше, чем кому бы то ни было должно быть известно, что о Татьяне я заботился и беспокоился всегда. Всегда!
Ричард остановился, сверля взглядом обнаженную спину мага – спать тот лег в одних штанах и сейчас еще не успел одеться. Несколько секунд он молчал, не находясь, как ответить на горячие и, как будто, искренние слова, затем негромко вздохнул, опуская занесенные, было, кулаки.
– Нет, я не считаю тебя бездушным монстром, – говорил он медленно, взвешивая каждое свое слово, – Я скорее полагаю тебя излишне эмоциональным психопатом, пытающимся навязать другим свою волю и, говоря откровенно, Альберт, ты такой и есть. Даже твоя забота о Татьяне всегда носила исключительно эгоистический характер – ты хотел перетянуть ее на свою сторону! Если хочешь завоевать наше доверие – меняй свое мировоззрение. Не пытайся командовать, не пытайся управлять нами, не старайся добиться расположения силой! С Эриком и Татьяной это не сработает, а Роман и Людовик и вовсе лишь сильнее тебя возненавидят… – он умолк и, выдержав небольшую паузу, еще медленнее вымолвил, – Значит, ты идешь против Чеслава в надежде защитить свою жизнь.
– И жизни своей дочери, своего сына и своего внука, – маг обернулся, взирая на собеседника в упор и резко кивнул, – Да, это так. И если ты пытаешься найти какое-то подводное течение в моих словах, если ищешь подвох, то я открою тебе свою маленькую тайну. Я не собираюсь помогать вам, Ричард, – он усмехнулся, глядя, как на лице оборотня постепенно прорисовывается изумленное негодование, и мягко прибавил, – Я жду помощи от вас. Подай мне рубашку.
Баронет, как-то сразу потерявший нить беседы, мотнул головой, недоуменно сдвигая брови.
– Чего?..
– Рубашку мне подай, – Альберт ослепительно улыбнулся и, тотчас же напуская на себя вид обессиленной усталости, вздохнул, нарочито сутулясь, – Силы мои возвращаются, но, увы, не так скоро, как хотелось бы, и помощь со стороны мне все еще нужна. Будь добр, подай мне мою рубашку… а затем сядь, мне тоже есть, что сказать тебе.
Оборотень фыркнул и, схватив со стула требуемый предмет одежды, практически швырнул его наглому магу, целясь в лицо. Садиться по приказу он не намеревался и, показывая свое упрямство, демонстративно занял место позади стула.
Альберт негромко хмыкнул и, ловко поймав рубашку, принялся обстоятельно натягивать ее, не сводя пристального взгляда с потенциального слушателя.
– Скажи мне, баронет