Ленин и Троцкий. Путь к власти. Алан Вудс
идеологическим аргументом, они оправдывали практические зигзаги и повороты в своём движении. Народники выдвинули идеи о центральной роли крестьянства, особой исторической миссии России, панславизме и терроризме. Разбив себе головы о неприступную стену, идеологи народничества, вместо того чтобы честно признать свои ошибки и попытаться использовать иную стратегию и тактику, упорно держались обанкротившихся идей и, значит, всё глубже погружались в пучину беспорядка.
Новая тенденция, которую продвигали Плеханов и горстка его единомышленников, в первую очередь стремилась заложить прочный фундамент для будущего на основе правильных идей, теории, тактики и стратегии. Без этого выдающегося вклада Плеханова было бы немыслимо дальнейшее развитие большевизма. Будучи ещё, по собственному выражению, народником до мозга костей, Плеханов искал ответы на вопросы, поставленные кризисом идеологии народничества, в работах Маркса и Энгельса. В январе 1880 года он был вынужден бежать за границу, где пересекался с французскими и немецкими марксистами, занятыми тогда ожесточённой идеологической борьбой с анархистами. Это знакомство с европейским рабочим движением стало решающим поворотным моментом в эволюции взглядов Плеханова.
Российскому подполью был известен только ряд трудов Маркса и Энгельса, в основном экономического содержания. Плеханов, подобно многим революционерам, был знаком с «Капиталом» Маркса, который царская цензура считала относительно безопасным для государства ввиду его чрезвычайной сложности и абстрактности. Логика была такая: если цензоры не могут понять содержание этой книги, что уж говорить о простых рабочих? Отстранившись на время от прямого участия в революционной борьбе в России, Плеханов сотоварищи получил доступ к прежде неизвестной литературе. И эти книги стали для него откровением.
Изучение Плехановым марксистской философии, трудов по классовой борьбе, а также материалистического понимания истории пролило новый свет на перспективы революции в России. Под напором марксистской критики одна за другой рушились прежние идеи терроризма, анархизма и народничества. Впоследствии Плеханов вспоминал:
«Тот, кто не пережил вместе с нами то время, с трудом может представить себе, с каким пылом набрасывались мы на социал-демократическую литературу, среди которой произведения великих немецких теоретиков занимали, конечно, первое место. И чем больше мы знакомились с социал-демократической литературой, тем яснее становились для нас слабые места наших прежних взглядов, тем правильнее преображался в наших глазах наш собственный революционный опыт. <…> Теория Маркса, подобно Ариадниной нити, вывела нас из лабиринта противоречий, в которых билась наша мысль под влиянием Бакунина»[39].
Разрыв с прошлым, однако, дался очень нелегко. В частности, Дейч и Засулич по-прежнему разделяли иллюзии терроризма. Любопытно, что, когда новость об убийстве царя
Плеханов Г. В. Первые шаги социал-демократического движения в России // Соч.: В 24 т. М.-Л.: Госиздат, 1927. Т. 24. С. 178–179.