Обнаженная правда о мужчинах. Ольга Акимова
кровь. Было ощущение, что я превращаюсь в демона. Мои энергия и агрессия не знали границ, мне хотелось отомстить отцу. Но так как мы жили в однокомнатной квартире, мне негде было уединиться, и я направилась на кухню, чтобы успокоиться. Там горел свет. Как только я переступила порог, лампочка на люстре взорвалась. Энергетика разрасталась, было ощущение, что боролись два титана – я и отец. Когда он услышал звук лопнувшей лампочки, то не на шутку разбушевался. От его крика, как мне казалось, по всей квартире затряслись стены.
– Ты родила то ли ведьму, то ли лярву! – со злостью крикнул он маме.
Я не понимала тогда этих слов, но мама заступилась за меня и угомонила разъяренного отца. С тех пор, могу сказать точно, я мечтала убить отца в моменты его агрессии. Я не понимала, как можно так ненавидеть своего ребенка, не понимала, чем я так не мила, да и вообще возникал вопрос: зачем меня родили, раз так ненавидят? С тех пор я чувствовала в себе одиночество, которое давало мне скорее огромные силы для сопротивления, нежели для страдания.
1.2. Забыли в детском саду
Как можно забыть ребенка в детском саду? Зачем тогда родители рожают детей, если забывают про них? Можно забыть пакет с продуктами в супермаркете. Можно забыть перчатки на столике в кафе. Но как забыть про ребенка?
В игровой комнате я одна. Свет выключен, только вечернее солнце немного освещает помещение. Пытаюсь позвать воспитателей, но в ответ только негромкое эхо. Подхожу к двери, тяну ручку. Заперто.
«Про меня забыли, – понимаю я. – Меня оставили здесь одну».
Жуткая паника охватывает меня с головы до ног. Почему-то мне вспомнился тот день, когда мама ушла в магазин и оставила меня дома одну. Мне мгновенно становится жутко от мысли, что опять начнут происходить необъяснимые вещи. Чувство было такое, что я одна в этом мире, очень маленькая и бессильная. На своих руках я чувствую мурашки, в глазах темнеет, резкая боль пронизывает живот.
«Как это могло произойти? – негодую я. – Как про меня могли забыть?»
В моей голове почему-то возникает ответ, что меня просто опять за что-то наказали. По щекам потекли слезы от обиды и непонимания, что я такого могла натворить, чтобы заслужить это наказание. Проревев какое-то время, беру себя в руки. До сих пор не понимаю, как мне это удалось в четыре года. Инстинкт самосохранения дал о себе знать. Я начинаю соображать, что территорию детского сада патрулирует охранник. Появился план спасения.
Нахожу табуретку и пододвигаю ее к подоконнику, раздвигаю горшки с цветами и начинаю барабанить в окно. Почему-то сил в моих руках было немерено – от постоянных игр на детских лазанках мои руки были в мозолях. Тяга к физическим нагрузкам всегда была огромная, поскольку мне некуда было деть агрессию, накопленную дома. В какой-то момент мне начинает казаться, что еще немного, и разобью окно.
«Неплохая идея, – сообразила, – ведь дорогу