Валя. Повесть. Игорь Ходаковский
подоконник и уставилась на безлюдную улицу. На другой стороне проезжей части покоился основательно вмёрзший в сугробы из снега и глыб льда пассажирский автобус с чёрными, безжизненными окнами. «Он тоже умер, – подумала Валя, – может, и люди все за ночь умерли?»
Серые тучи, гонимые ветром, потихоньку начали редеть и оставлять за собой голубые проталины неба, где краешком стало мелькать солнце, обещая грядущее усиление мороза и без того невыносимо холодных дней и ночей.
Вдруг улица стала перед её глазами исчезать, словно запорошенная сильной вьюгой, моментально погружаясь в сумрак ночи. Валя не удержалась на подоконнике и повалилась на пол.
Спустя минуту она открыла глаза, пошевелила языком в пересохшем рту и поморщилась от ушиба. Потом села на единственный стул в комнате и ещё немного отдохнула. Очень хотелось пить. Она неторопливо поднялась на ноги, сбросила с ладони рукавицу и потянулась к эмалированной кружке, стоявшей на печке-буржуйке, в которой за ночь крепко застыла вода.
Ножом отковырнула кусочек льда, положила его в рот и медленно растопила, волоча по нёбу языком. Потом вновь вернулась к окну и мгновенно, широко раскрыв глаза, изумилась.
Под ярким солнцем бежали трамваи, на чистой, убранной от снега и льда улице появилось множество людей. Они бодро куда-то шли, общались друг с другом, смеялись и радостно приветствовали встречных знакомых. Их красивые, яркие одежды придавали прекрасному обществу необыкновенную торжественность и праздничность. Валя с наслаждением и умилением глядела на мирную жизнь, с упоением разглядывая каждую деталь чудесной заоконной жизни.
Вдалеке она увидела, как по улице в её сторону мчится тройка белых коней, запряжённых в сани. Звук бубенцов летел к ней в уши и трезвонил по всей голове. Дед Мороз в красной шубе дёргал за вожжи и громко, в такт грохочущих бубенцов. радостно возглашал:
– Э-ге-гей! С Новым годом!!!
Валя крепко закрыла глаза и стиснула ладонями голову от страшного звука. Сознание опять стало темнеть. Она тщательно принялась тереть ладонями лоб и виски, и громыхающая звень вмиг исчезла. Чистой волной вернулась лёгкость и прозрачность в разум.
Когда Валя вновь открыла глаза и поглядела в окно, она увидела на улице привычную, бесконечно ранящую её душу картину. Медленно шли горожане в серых одеждах, с бидонами и вёдрами в руках для воды, другие волокли на санках мёртвые тела своих родных и близких, а третьи, незанятые, с трудом волокли свои ноги.
Под окнами, надрываясь мотором, медленно проехал грузовик, заполненный доверху замёрзшими человеческими трупами.
Девочка отпрянула вглубь комнаты, бегло осмотрела стены и углы, будто испугавшись, что здесь тоже могут лежать тела мёртвых людей.
Она остановила взволнованный взгляд на отрывном календаре, который показывал тридцатое декабря. На страничке были изображены два восточных мудреца. На их головах