Гробы спасения. Алексей Резник
космоса…
«…Над северо-восточным Тибетом одной майской ночью, примерно десять миллионов лет назад, разразилась страшная гроза. Ливневые струи, толщиной в мизинец взрослого мужчины, хлестали несколько часов подряд под аккомпонемент грома и молний. Перед рассветом ливень резко прекратился, небо очистилось от туч. На нем, как новенькая, засияла яркая луна, и в свете луны на хорошо увлажненную землю уединенной горной котловины просыпались несколько сотен тысяч продолговатых крепких семян, каждое из которых достигало величины дубового желудя.
Некому было восхищаться феерическим зрелищем их падения, и никто не радовался серебристым всходам, которые дали семена через несколько дней после достопамятной грозовой ночи…».
Сергей Кобзев видел только одно зрелище: в свете луны, сверкая и переливаясь всеми оттенками серебра, сыпались космические семена, таившие в себе неведомые на Земле виды энергий…
Кобзев проснулся на рассвете, и глазам его предстало зрелище, достойное кисти пейзажиста фламандской школы – роща стройных деревьев со стволами, покрытыми гладкой золотой корой. Во всяком случае, кора вспыхивала под лучами утреннего солнца настоящими золотыми бликами. А между тем, среди деревьев стоял тенистый полусумрак, наполненный сверхъестественной тишиной и неподвижностью – по ветвям золотоствольных деревьев не бегали деловито на коротких лапках и не выискивали вредных насекомых мелкие певчие птички, а по стволам не шныряли то вверх, то вниз пушистые тибетские белки и колонки. Все в этой странной роще напоминало Кобзеву кладбище, и у него в голове вдруг сама собой возникла мысль-убеждение о том, что из этих деревьев нужно напиливать доски, а из этих досок сколачивать гробы для хороших людей. Мысль прилетела неожиданно и выглядела настолько свежо-оригинальной, что Кобзев не сдержался и глупо широко улыбнулся, даже не улыбнулся, а осклабился – мерзко, чисто по лошадиному. Тут же он испугался, что сходит, просто-напросто, с ума. Но, идиотская мысль о существовании несомненной связи между этими деревьями и гробами не упорхнула наружу через правое ухо мотыльком, как это обычно бывает со случайным бредом, а еще сильнее укрепилась не только в уме геолога, но и в его сознании. Причем невольно всплывающие в воображении гробы не вызывали, как это обычно бывало раньше, вспышки острой тоски по изначально утраченной родом людским возможности жить вечно.
Сергей освободился от парашютных строп и осторожно пошагал по направлению к роще Гробовых Деревьев (так он их стал почтительно величать). Причем после первых двух шагов выяснилось, что у него сильно поврежден коленный сустав правой ноги. Повреждение он получил, очевидно, при приземлении. Сергей задрал порванную штанину и увидел, что правая коленка безобразно опухла, а ее кожные покровы приобрели синюшно-багровый цвет. Кобзев еще удивился – насколько мало встревожило его это печальное обстоятельство и, перестав