НЕ отпуск. Пособие по выживанию в декрете. Анна Прошина
а раньше считали сумасшедшей. Когда я сидела и лила слезы, говоря, что не хочу ребёнка, хочу умереть, что материнство- это вообще не мое и меня достал собственный сын, в тот момент они крутили у виска… а сейчас просят помощи.
Моему малышу уже пять месяцев. Он вредный и с характером, но я его люблю. Бесконечно люблю и повторяю ему это тысячу раз в день, искренне и от всего сердца. Я с жадностью его целую и не могу нацеловаться, немного стало легче, но готова к очередным приходам. Да… я до сих пор не знаю, какие прививки есть у моего сына…»
Катя, 33 года
«…Я тоже думала, какая буду счастливая с пузиком гулять по паркам и есть вкусняшки. На тебе, деточка, диабет беременных и творог с кабачками.
Да, я думала, что потом буду довольная гулять по солнечному парку с коляской. Родила в конце октября, началась самая слякоть, серость и сырость, на улицу выходить не хотелось от слова совсем. Ребенок отказывался спать, когда его трясут по колдобинам. Выручал балкон, закутывала и выставляла в той же коляске. Для меня это была единственная возможность поспать. Закутывалась сама и спала в комнате с открытым балконом, чтобы не прослушать, когда сын проснется. Он начал рано спать всю ночь, и это было невероятным счастьем проспать восемь часов подряд.
В целом, сын подарочный, как говорят, ребенок, но вот само то, чувство, что ты не принадлежишь себе никак, и все теперь подстроено под режим маленького человечка сильно действует на нервы. Твой привычный режим нарушен. Твои хотелки никого не волнуют. Даже при подарочном ребенке накапливается такая усталость, что сложно пережидать его капризы. Ты выходишь из себя, стискиваешь зубы, и думаешь, только бы хватило сил не закричать и не встряхнуть…»
Анастасия, 35 лет
«… Ещё одним кошмаром стали для меня прогулки. Как только дочь начинали одевать, она принималась душераздирающе кричать. У меня начинал дёргаться глаз, как только наступала пора идти на улицу. Когда с горем пополам удавалось одеть ребенка, вытащить тяжеленную коляску и положить дочь внутрь – вопли достигали невыносимых для уха децибелов.
Гулять было почти невозможно. Через какое-то время мы наловчились ее укачивать в коляске, но трясти надо было всё время, иначе она просыпалась и начинала голосить. Отойти от дома не получалось. Думали, что дело в коляске и купили другую. Но нет, вопли продолжались. Прекратилось это издевательство только в восьми месяцам, когда дочь села. Ей стало интересно гулять и смотреть по сторонам. Крики при одевании прекратились тоже примерно в это время.
Орала она и в автокресле, и в гнёздышке, и в кроватке. Не орала только на руках. Я помню, как ходила с ней по комнате, пела песни и постоянно смотрела на часы, чтоб, наконец, можно было её покормить… и был шанс, что на груди она уснёт. Днём ребенок как спал, так и до сих пор спит только на груди, либо в машине. То есть такого варианта, что я ее укладываю спать и иду заниматься своими делами,