Она слишком любила красное. Алексей Макеев
и слегка ветреной девушкой, но умела хранить коммерческую тайну финансовых взаимоотношений, тем более что это было в ее интересах. Именно в такой момент я застал их среди аллеи цветущего парка, когда решил самостоятельно осмотреть некоторые местные достопримечательности. Услышав чьи-то голоса, я вышел на большую лужайку, совершенно случайно оказавшись чуть позади этой великолепной парочки, соединяющей воедино юную прелесть и старческую мудрость. Я шел почти бесшумно, ступая по густой траве, как по мягкому ковру, и, разумеется, стал невольным свидетелем их делового разговора.
– Светочка, детка, вот тебе жалованье за неделю! – сказал этот притворщик, передавая ей запечатанный конверт. – Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из прислуги пронюхал об этой сумме.
Я сразу обратил внимание, что для больного старика его голос был слишком твердым. Ослабевшая рука уже не напоминала тонкий длинный камыш, дрожащий на озере, подернутом рябью при легком дуновении ветерка.
– Я помню, Иван Васильевич… – ответила Светлана, поспешно убирая конверт в боковой карман накрахмаленного белого фартучка. – Спасибо, Иван Васильевич! Не беспокойтесь, я вас не подведу.
Старик откинулся на спинку кресла-каталки и самодовольно пробормотал:
– Ты умница, Светочка! Я доволен тем, как ты справляешься со своими обязанностями. Надеюсь, на ближайшее время тебе хватает этих денег?
– Еще раз большое спасибо, Иван Васильевич! – заискивающе ответила она. – Мне нравится у вас работать. Вы такой щедрый, добрый человек…
– Какая щедрость? – отмахнулся старик. – Я в преклонном возрасте. Мне ни к чему трястись над богатством, которое все равно падет прахом.
По-прежнему оставаясь незамеченным, я обратил внимание, с каким обоготворением он произносил эти слова. Старик был очень доволен ее похвалой.
– Но, Иван Васильевич, ведь у вас есть родная дочь. Она ваша законная наследница.
Старик встрепенулся.
– Виктория? – зачем-то спросил он. – Ну, конечно же… Может, она и хорошая дочь, но ни черта не смыслит в фермерском деле! Мне некому передать свой бизнес. А ведь я вложил в него всю сознательную жизнь. Мой отец и мой прадед тщетно пытались выбраться из нищеты, мечтая о процветании нашего рода. Я не оправдал их надежд. Как только умру… А я умру обязательно, потому что все мы смертные! Виктория… Эта безалаберная девчонка… Она развеет все мои деньги по ветру. Она разорит мою ферму, а стадо племенных коров, не задумываясь, пустит под нож мясника.
– Зачем вы так, Иван Васильевич? – возразила Светлана. – Ваша дочь самостоятельная и очень серьезная…
– Виктория беспутная транжирка! – перебил старик. – Она распродаст всю недвижимость.
Мне показалось, что они оба заметили мое присутствие.
– Вика скоро бросит меня и уедет в Мурманск, – резко сменившимся обессиленным голосом продолжил он, затем немного