Записки из больницы. Больница Святителя Алексия. Наталья Коноплёва
сколько дней осталось? – пристала она к громогласной старушке.
Та призналась, что не помнит, какого числа поступила. Вся палата принялась наперебой восстанавливать забытую дату и подсчитывать дни. Шума и галдежа было часа на полтора. Потом опять перерыв. Зинаида утомилась.
Новая серия – сразу после ужина. Зинаида трагическим голосом:
– Как жалко, что Сталина отравили! Нет на вас Сталина! Самый справедливый человек!
– Да, Сталин, Сталин… – вторила палата.
Зинаида рассказывала, как в послевоенные голодные годы из поселка под Брянском они послали письмо Сталину, и тот их спас, прислав в местный магазин мешок крупы, консервы и еще кое-что (она подробно все перечислила). Но потом их семья все-таки перебралась в Москву.
И без всякой логики, забыв об уязвимости своей позиции:
– Был бы жив Сталин, он сейчас всех приезжих выгнал бы из Москвы! Просторно стало бы, хорошо!
Палата нехотя поддакивала.
Слышать это по десятому разу было утомительно. Читать или слушать радионаушники невозможно из-за шума. Я тихонько переговаривалась с соседкой Еленой. А Зинаида кричала на Елену: – Ты зачем с ней разговариваешь! Не разговаривай!
Елена, солидная дама и советник юстиции, могла позволить себе не обращать внимания и продолжать разговаривать. Она даже однажды посмела не ответить на обращенный прямо к ней вопрос о какой-то эстрадной диве:
– Не знаю, меня это не интересует!
Остальные в палате не смели так отвечать. Я не в счет, я была наблюдателем этого социального эксперимента.
Около половины десятого Зинаида говорила: Пора спать! – и выключала верхний свет. Если над чьей-то кроватью оставался гореть свет, Зина подходила и ругаясь, выключала. Все лежали притихшие. Она могла и ударить.
По ночам она громко храпела. Проснувшись от своего же особо громкого всхрапа, садилась на кровати и с ненавистью говорила в темноту палаты: – Храпят, как свиньи!
Всё это повторялось слово в слово день за днем.
Образования у Зины нет, профессии – тоже. Она много лет проработала в пивной у Абельмановской заставы. И по-видимому, в ее биографии была уголовщина и лидерство в тюремной камере.
Главное в Зинаиде – желание власти. И она легко подчиняет своему самодурству моих новых соседок по палате: юриста, набожную учительницу, экономиста, товароведа… Все эти люди – с высшим образованием, и они демонстрируют свою интеллигентность, уступая во всем бедной необразованной женщине.
Наверное, это и есть модная теперь толерантность?
Между тем жалеть Зинаиду не за что. Она очень довольна собой, имеет хорошую квартиру, носит модные дымчатые очки и каждый день меняет нарядные халаты. У нее гладкое ухоженное лицо и аккуратная короткая стрижка, требующая частого профессионального ухода…
Её основной инстинкт – заставлять окружающих обслуживать себя. По пятому разу на дню она спрашивает окружающих об одном и том же. Тиранша,