Небесная канцелярия слушает. Часть I. Алина Григорьева
которая любила тянуть время и не отличалась особой скоростью в принятии решений.
– Если у тебя мало времени, то мы можем купить кофе в Макдональдсе и выпить в машине.
«Звучит вполне безопасно, но смущает машина», – подумала Саша, но вслух ничего не сказала. З – загадочность, вызванная страхом и приправленная желанием.
Все-таки он ее уговорил, или она сама себя уговорила. Как-то так вышло, что в руках у нее оказался стаканчик капучино, а в его руках оказалась ее шея. Нет, он не желал ее задушить, а просто массировал. Хотя лучше бы задушил, думала она.
Массаж шеи вообще не способствует долгим рассуждениям и особенно препятствует голосу разума, делая тело массируемого податливым к манипуляциям. Пара мгновений, и Сашина голова, движимая неведомой ей силой, оказалась на Мишиных коленях. Еще парочка секунд, и его лицо склонилось над ее лицом. Сантиметры расстояния таяли под сантиментами происходящего. Съемка замедленного кино, отключенные звуки внешнего мира, и тишина, нарушаемая лишь биением сердца, или сердец, так сразу и не разберешь. В этом ускоренном монотонном гуле, будто притягиваемые магнитом, их губы сокращали расстояние до критического.
Можно было бы прокричать: «Стоп! Камера! Снято!», но тогда сюжет не будет проигран до конца. Кажется, что прошла целая вечность, прежде чем случилось их сближение. Возможно, не удастся описать словами вновь нахлынувший на Сашу страх, вызванный неделикатным вторжением в происходящее разума. Строгим, дребезжащим голосом иссохшей старушки он констатировал довольно нелицеприятные факты: «Саша, ты вообще-то замужем! Приличные жены с тренерами в машине у Макдональдса не занимаются не пойми чем».
Миша, как молодой и отчаянный охотник, наслаждался своей маленькой победой. Сто тысяч чертей танцевали у него в душе ритуальные танцы вокруг костра. Желание удержать Сашу стало реальным. Он наконец сломил ее сопротивление и проделал этот самый трудный и долгий первый шаг.
Когда Саша села в свою машину, она больше всего на свете хотела отмыться от этого позора. Именно та женщина, что вслух миллион тысяч раз произносила «я не способна на измену», взяла и так просто подарила тренеру поцелуй, а должна целовать только мужа! Хотелось забыться. Еще убежать, а лучше улететь, возможно, на Марс. Примириться с ошибкой, признать ее, сделать частью своей жизни, превратить в скелет, запереть в шкафу и никогда больше о ней не вспоминать.
Чем опаснее игра с самим собой, тем более безрассудными становятся поступки. В какой-то момент Саша посмотрела своим страхам в глаза и уверенным шагом двинулась им навстречу. То ли поддавшись примеру Миши, то ли потеряв под гнетом чувств весь здравый смысл, она перестала смотреть в будущее и впервые в жизни, без оглядки и внутреннего осуждения, сначала несмело, а затем все увереннее, начала делать то, что ей хотелось. Вдруг совсем не важным оказалось, что подумают другие и даже то, что она сама о себе потом подумает. В компании подруг она отшучивалась, что ничем хорошим для себя сейчас не занимается, ибо ее действия больше