Старая дева. Лена Романова
подверг меня такому риску. Он, видите ли, сто раз пожалел, что вступил со мной в «интимные отношения»! Мол, слишком большой риск накануне столь длительной разлуки. Я не выдержала и разревелась. Он меня оскорбил. Я вас, мадам, поцеловал сгоряча, не удержался, ах, извините, я негодяй, подобное никогда больше не повторится, можете быть спокойны.
О том, чтобы взять меня в Москву, не шло и речи. Я просто решила для себя, что буду ждать его возвращения, как самая преданная из женщин, даже если из-за этого мне еще два года придется ходить незамужней. Но в глубине души я, конечно, надеялась, что, может быть, он соскучится и заберет все-таки меня с собой в следующие каникулы. Или сам сбежит из этой Москвы.
Москву я уже ненавидела. Она забирала у меня любимого человека. А поскольку в моей жизни не было ничего важнее его, то она, по сути, забирала у меня саму жизнь.
Незадолго до отъезда он затеял дурацкий разговор о перспективе наших отношений.
– Слушай, а стоит ли связывать друг друга какими-либо обещаниями на столь долгое время?
Я рассердилась.
– Тысячи девушек провожают своих парней в армию на такой же срок и дожидаются их.
– Беда в том, что ты делаешь на меня слишком большую ставку, а я, может быть, не стою того. Ты же знаешь, я человек занятой, суетливый, не могу сидеть на месте. Будущее пока очень неопределенное, скорее всего, так все и останется – сплошные дела да разъезды. Я все время буду уезжать, а ты – ждать меня, обижаться, зачем тебе это? Да и цели у нас в жизни разные, ты ведь не одобряешь ни работу мою, ни друзей… Зря ты связываешь себя обещаниями, за два года найдешь себе кого-то более тихого, семейного, более внимательного…
Я разревелась. Мне казалось, он пытается от меня отвязаться. Я перестала быть притягательной для него, он хотел снова быть свободным для Москвы, для новой жизни. Для новой женщины, может быть.
– Я не смогу без тебя, – сказала я.
Конечно, по всем правилам я никогда не должна была произносить подобную фразу. Но к черту правила! Я не могла без него жить, а он уезжал! На целых два года! За две тысячи километров!
8
Многочисленная родня Максима, тоже не представлявшая своей жизни без него, партиями приезжала навестить его на прощание. Мне казалось, этому каравану родственников никогда не будет конца. Каждый из них требовал его времени, и это время неизбежно черпалось из моей казны.
– Ты же понимаешь, – говорил он, – многие ведь совсем не знают города, должен же их кто-то сопровождать. И чем им заняться днем, когда мама на работе? К тому же они приехали именно ко мне, конечно, я не могу их оставить.
И потому он неизменно оставлял меня.
– Но я же не бросаю тебя ради своих дел и подружек, – возмутилась я.
Он пожал плечами:
– Разве я возражаю, чтобы у тебя были свои дела и подружки? Это и есть свобода.
В этом было какое-то противоречие: он требовал