Моё лимонное дерево. Екатерина Косточкина
кричу, не издавая ни звука.
– Остановитесь! Куда вы ее ведете? – Опять тишина.
– Мамочка! – Раздалось эхом в моей голове.
– Мамочка! – Все отчетливее и отчетливее.
Я закрываю глаза и пытаюсь прислушаться к ее голосу. Веди меня, детка!
– Мамочка! Проснись!
Я открываю глаза и вижу перед собой ее, слегка напуганную, с растрепанными волосами и в мятой ночной рубашке.
– Плохой сон? Ты кричала.
Как же я рада ей – моей путеводной звезде, что вытащила меня из этого кошмара. Я не могу сдержать улыбки, не могу сдержать слез.
– Все хорошо?
– Да, детка. Все хорошо, очень хорошо. Иди ко мне. – Селена прыгнула на кровать, и я укрыла ее одеялом. – Просто плохой сон. Просто плохой сон. – повторяю я, пытаясь убедить себя в этом.
– Но ты так кричала, звала меня.
– Я испугала тебя? – Селена ответила мне согласием. – Прости детка. Сейчас все хорошо. Больше нечего бояться. Сон ушел, и все плохое ушло вместе с ним. – Я поцеловала ее в макушку, уловив легкий аромат клубничного шампуня, который терялся среди аромата, что может услышать только мать.
– Как насчет того, чтобы остаться завтра дома и провести весь день в кровати?
– А как же работа?
– Знаешь, вечером я попала в такую метель, что теперь мне жутко нездоровится.
– Правда?
– Нет, но на работе об этом знать не обязаны. Так что давай, закрывай глаза и постарайся уснуть. Завтра будет прекрасный день.
Утром я сделала, как обещала: позвонила Эльвире и, прикинувшись больной, взяла выходной на день. Возможно, это было глупым решением в свете последних событий, но мне все равно. Ночью я больше не смогла уснуть. Так и пролежала в кровати, прижимая Селену к себе как можно ближе, пытаясь осознать, что она рядом. До рассвета я прокручивала в голове отрывки своего сна, пыталась вспомнить лица теней, пыталась понять, что произошло. Да уж. Давненько я уже не видела снов. И мне страшно, что они вернулись. Пусть и в другом обличии, но они снова здесь.
День
К пяти в дверь постучала мама, разбив наш ленивый и уютный день на до и после. Она вошла в дом и принесла с собой немного холодного воздуха, приправленного ароматами сырости и парфюма, которые прилипли к ее шерстяному пальто и из-за мороза играли по-особенному ярко. Я залила кипятком листья чая с бергамотом и проводила ее в комнату.
– Слушай, дом совсем не узнать. Ты хорошо потрудилась. Правда, я бы на твоем месте сменила их, – мама указала на однотонные зеленые шторы, которые я купила на прошлой неделе, – от них веет скукой.
– Мне нравятся, – хмыкнула я и передала ей кружку с чаем. – А ты чего здесь в такую погоду?
– Ты не привела сегодня Селену. Я не знала, что у тебя выходной.
– Ах да, прости, совсем вылетело из головы. – Я не успела договорить, когда на шее мамы уже повисла Селена, бесконечно радующаяся ее приходу. В детстве есть прекрасная особенность – ты искренне скучаешь по человеку, даже если