Меч короля. Яна Яковлевна Помощникова
наблюдать начал. Отдаляясь, вспышки неожиданно развернулись, устремились друг на друга и столкнулись. Раздался небольшой хлопок, и с неба, от самых горных вершин и до конца леса, разноцветный дождь полился. Красный, синий, желтый, оранжевый – все существующие цвета пространство над головами жителей королевства озарили.
Рино рот открыл. Такого он никогда не видел. И как же это было красиво! Его шея уже затекла, но он никак не мог взгляд отвести. Казалось, что этот дождь из радуги целую вечность падал. Как будто время остановилось, замерло, само вдоволь этим чудом налюбоваться пытаясь.
Досмотрев до конца это представление, Хэйвуд внука из забытья вывел.
– Нам пора идти. Уже поздно. Да и мать заждалась. Правда, обрадовать ее нечем, – вздохнул старик.
Он собрал удочку и ведро взял, в которое даже смотреть жалко было: всего три небольшие рыбешки. А он так пироги с рыбой любил. Видимо, этот год без его любимого лакомства провожать придется.
Зимнее солнцестояние (глава вторая)
Рано еще совсем было, однако безоблачное небо не поленилось свои двери для восхода солнца открыть. В этот день даже мягкий снег, за ночь крыши домов покрывший, идеально выглядел. А не спавший народ уже во всю по своим делам торопился, между детьми маневрируя, снующими от двери к двери туда-сюда. Ведь главное сейчас подарки: яблоки, гвоздики и сладости, – куда же без них.
Дома каждого жителя королевства колосьями пшеницы украшены были – символом плодородия, и омелой с плющом, дабы внутрь только добрых существ и духов привлечь. Плетя корзины из прутьев вечнозеленых растений, люди туда свои подарки клали и ими с самыми близкими и родными обменивались; с теми, кого хотели простить, или теми, у кого сами должны были прощения за свои прошлые грехи и ошибки попросить. А полено из ясеня, как еще одна важная составляющая этого мероприятия, всю ночь в доме горело, все былое в прошлое унося.
Это – праздник света; праздник чистоты и новизны.
Пройдя вглубь столицы, можно было на улочки наткнуться, где небольшие двухэтажные дома притаились. Прилегая друг к другу, они плотную стену образовывали, за которой уже постройки более-менее зажиточных горожан располагались. Каменные, деревянные – все как украшение глаз радовали. Лавки же здесь не стояли. Да и торговцы ночи напролет о свежих овощах и хлебе не кричали. Тут даже две лошади не разъехались бы, не говоря уже о том, чтобы вместе с телегой передвигаться.
Дом Рино и Хэйвуда как раз-таки на одной из таких улочек уместился. Кухня и небольшая гостиная внизу достаточно уютными казались, особенно для приема гостей, которых мать мальчика – последняя из жителей этого дома – так любила. А на втором этаже для каждого из жильцов находились три крохотных комнатушки. У Рино она, наверное, самой просторной из всех была. Там даже маленький балкон имелся, который на совсем небольшой дворик с сараем выходил. Сарай же тот мастерской являлся, где Хэйвуд различные изделия из дерева создавал. Да еще какие!
Обычно Рино в постели поваляться предпочитал, когда у него свободный