Метамодернизм. Историчность, Аффект и Глубина после постмодернизма. Робин ван ден Аккер
эпистемология (в смысле язык описания данной нам в ощущениях культуры), но не онтология. Очень важный текст Ли Константину позволяет связать движение метамодерна и постиронию, а статья Николин Тиммер – сделать фигуру Дэвида Фостера Уоллеса инокой метамодерна. Сама же Гиббонс описывает современный автофикшен через метамодернистский аффект. Три этих статьи (и статья Тота из предшествующего раздела) свидетельствуют, как и в случае с постмодерном в 1980-е годы, что теория литературы лучше всех подтверждает концепцию метамодерна. В скобках замечу, что все это делает настоящую книгу наиболее интересной для тех, кто интересуется новейшей экспериментальной литературой, имеющей и философское измерение. Последний текст раздела посвящен «теплым» сериалам, которые в отличие от «холодных» шоу постмодерна предлагают смеяться зрителям вместе, а не над чем-то. И хотя в статье много любопытных наблюдений, следует сказать, что многие метамодернистские сериалы скатываются в постмодернизм в худшем смысле этого слова. Как, например, «Сообщество», последние сезоны которого невозможно смотреть потому, что от одного типа чувственности авторы перешли к другому, который может быть назван постмодернистским в худшем смысле этого слова. Более того, качественное телевидение – отнюдь не явление мета-модерна, и оно должно быть осмыслено с помощью других категорий и шире, нежели на примерах нескольких ситкомов.
Третий раздел книги – наиболее слабый и наименее концептуально проработанный. Вместе с тем статья о постправде очень важна, так как наконец эмпирически расширяет границы применимости концепции метамодерна. Другое дело, что автор текста делает это на материале британской политики и британских же ситкомов. Статья же «Реконструируя глубину: аутентичная литература и ответственность» Ирмтрауд Губер и Вольфганга Функа вновь посвящена экспериментальной литературе (в частности, сложносоставному роману Али Смит «Как быть двумя») и точно так же имеет весьма техническую привязку к метамодерну. Последний же текст в сборнике – эссе немецкого теоретика эстетики Рауля Эшельмана. Эшельман анализирует «глубину» творчества современных фотографов, ссылаясь на знаменитый текст Ролана Барта, и в конце эссе, в отличие от иных авторов сборника, вступает в спор с метамодернистами. Он утверждает, что, хотя в их стратегиях преодоления постмодернизма есть кое-что общее, в целом у них много расхождений. В отличие от Джоша Тота, забывшего о своей концепции постпостмодернизма, Эшельман все еще продолжает развивать свой проект перформатизма, который, стоит сказать ради справедливости, за почти двадцать лет существования так и не обрел многочисленных сторонников, чего не скажешь о метамодернизме.
Даже этого короткого обзора содержания книги достаточно, чтобы сделать очевидное заключение. Заявляя о четвертом типе капитализма, платформах и политике, метамодернизм пока что остается преимущественно эстетической концепцией. К ней присоединяются