«Штрафники, в огонь!» Штурмовая рота (сборник). Владимир Першанин
Ну пусть шестьсот. Далековато, конечно, но обозрение хорошее и укрытие неплохое. Подсохшая глинистая промоина, бурьян, редкие кусты. Еще пара промоин, а неподалеку маленький, но глубокий овражек. Запасные убежища. Правда, существует опасность, что по этим промоинам между холмами могут просочиться немцы. Но нас двое, и на всякий случай я не ленюсь таскать с собой пару «лимонок».
У меня новый напарник. Третий день меня сопровождает рядовой Петр Макуха. Родом с другого конца страны, дальневосточного городка Иман.
Макуха работал на лесопильном заводе, имел бронь и был призван летом сорок третьего. Кроме трех месяцев обычной подготовки, закончил двухмесячные курсы снайперов. Меня Петро уважает, называет чуть ли не на «вы». Круглолицый, добродушный, он возмущается, почему я до сих пор не имею наград.
– Ты же целый взвод фашистов перебил! Тут не то что медаль, орден положен.
Мне не нравится непоседливость Макухи. В прошлый раз я его отчитал. Сегодня он внимательно наблюдает за передним краем фрицев. Правда, винтовка у него без оптики и пользуется он выданной половинкой старого бинокля. Пока солнце стоит за нашими спинами, траншеи немцев видны как на ладони.
Дистанция в шестьсот метров, по словам моих старших коллег, – расстояние плевое. Почти минимальное. Дальше и лезть нечего. Для меня вроде тоже нормальное, но все же далековато, хотя я уже давно не «начинающий». В нашем полку из снайперского взвода половина выбывает убитыми или тяжело раненными уже в первый месяц. Легко раненных снайперов я почти не встречал. Так что, имея за плечами более трех месяцев охоты, тяжелое ранение и двадцать с лишним убитых немцев, мне уже было положено выбивать фрицев за семьсот и за восемьсот метров. И у меня это получалось. Правда, не всегда. Но свое оптимальное расстояние я знал. Пятьсот метров. С такого расстояния промахов практически не бывало.
А насчет дальности стрельбы? Я догадывался, что некоторые ушлые «старички», доведя счет уничтоженных немцев до тридцати-сорока, а кто и больше, получив положенные награды и войдя в разряд «заслуженных», просто становились осторожнее. Жить-то всем хочется. Нас с Ведяпиным комбат чуть не приказом на двести метров под нос немцам загнал. Ведяпин давно в земле, а я чудом тогда ускребся. Комбата не слишком волновало, что на открытой местности он нас на верную смерть посылает. Это – не город, где из развалин можно за полтораста метров выстрелить, и вряд ли тебя засекут в грохоте уличного боя. А засекут – есть возможность уйти через развалины или подвалы.
Макуха лежал в соседней промоине. Зашевелился и, не выдержав, подполз ко мне.
– Фрицы! Глянь, Коля!
Петро едва не подпрыгивал. Я и сам видел двоих немцев, неторопливо шагавших за редкими кустами акации. Но это не наша цель. Слишком далеко.
– Не прыгай, Петро, – осадил я его. – Лежи спокойно.
Хорошая у нас позиция. Метрах в трехстах за траншеей различаю орудийную батарею. Наверное, противотанковые семидесятипятки. Я не раз