17 лет. Юлия Ахмадуллина

      Царица Шемах

      Когда царица Шемах входила в зал слушаний, все замирало. В прекрасном платье, расшитом жемчугом и драгоценными камнями, в высокой короне величественно проходила она мимо вельмож и придворных и садилась на золотой трон. Лицо ее было белым как снег, брови и ресницы – черными, как ночь, а глаза – зелеными, как два огромных изумруда. Яркие губы, хоть и с приподнятыми от природы уголками, улыбались редко. Но в эти моменты царица была божественно прекрасна.

      Шемах пришлось рано повзрослеть. Когда ей было 15 лет, родителей отравили. Девочка навсегда запомнила мгновенно умершую мать, которая упала на пол с пеной у рта и стеклянными глазами, и отца, крепкого мужчину, который трое суток корчился в предсмертных муках. Родители умерли, оставив наследнице огромную и богатую империю. Придворные интриганы, убившие царя и царицу, были уверены, что мягкая и балованная Шемах не сможет стать главой государство, и бразды правления перейдут к ним. Но не тут-то было. Пятнадцатилетний ребенок легко вычислил убийц и посадил их на кол. Руководил расправой двоюродный брат царицы – Керим, которому в тот момент было 20 лет. После этого Шемах назначила его начальником придворной охраны. Казнив цареубийц, брат и сестра провели чистку в самых знатных семействах страны. Престарелых и молодых аристократов сажали в тюрьмы, пытали, тайно убивали. Еще совсем юные Шемах и Керим запугали и всех придворных, и весь народ царства. Из веселых и беззаботных чад они превратились в жестоких управленцев.

      Царице Шемах было 18 лет, когда в ее стране все наладилось. При дворце остались самые верные и надежные люди, за моря вывозились зерно, ткани, дерево, казна пополнялась. Войн с соседями не ожидалось, в царстве царил мир и покой. Среди людей не было бездомных, сирот и воров. Всем преступникам Шемах велела рубить голову, а бедных и сирот продавать в рабство.

      Каждый день рано утром приходила царица в зал слушаний, чтобы издать указ, встретить послов или решить чью-то тяжбу. Законы ее были жестоки, посланников других государств она принимала холодно, а вот споры любила. В ее зеленых глазах появлялись искорки, тонкие пальцы в перстнях начинали отбивать дробь по золотому подлокотнику. Шемах постоянно повторяла: «Да победит справедливость». В тяжбе двух крестьян за землю, она вставала на сторону того, у которого больше детей. На аукционе породистых лошадей право на покупку давала не тому, кто предлагал высокую цену, а тому, кто больше любил животных. А вот когда приходили к царице две женщины, просившие решить, кому из них достанется мужчина, Шемах отправляла обеих просительниц на виселицу.

      Царица всегда была серьезной и сдержанной. По лицу девушки сложно было понять, радуется она или злиться, польщена или негодует. За эту стойкость, редкую даже у мужчин, народ Шемах обожал, придворные – боялись, а другие монархи – опасались. Был еще один момент, который заставлял всех задуматься. Нередко люди замечали, что по лицу правительницы бегают странные тени. Они появлялись даже тогда, когда девушка сидела в хорошо освещенной зале