Видящая. Ника Климова
отказывать себе не стала. Я устроилась с ней в кресле у прогоревшего камина. Успела сделать только несколько глотков, когда за мной приехали. Маску непроницаемости на лицо. Перчатки на руки. Спину выпрямить. Голову выше.
– Я готова, – произнесла, открыв дверь. От Айриса пришло раздражение. Сегодня оно меня никак не тронуло, как и опять моросящий дождь.
В коридорах магической школы было шумно. Но как только замечали меня, разговоры и смех тут же стихали. Эмоции, которые преобладали в самом начале – веселье, нетерпение, грусть и местами злость и раздражение, – резко сменялись на страх и недоумение. А за ними волной следовала тишина. За нашими спинами она превращалась в шепот. Слишком громкий для того, чтобы скрыть свое отношение к появлению видящего. В кабинете, который директор школы вежливо предоставил под допросную, пахло пылью и затхлостью. Судя по всему, помещением давно не пользовались.
– Доброе утро, эста Рин, – поприветствовал меня Оллир, едва я перешагнула порог кабинета. – Вы готовы сегодня активно поработать? Список допрашиваемых внушителен.
И в голосе ни капли заботы. Только насмешка. А из эмоций – тревога. Странное сочетание.
– Я всегда готова к работе, Оллир, – бросила небрежно, расстегивая пальто.
– Тогда, пожалуй, начнем. Ваше пальто и шляпку.
Какая внимательность! А сколько в голосе пренебрежения! Но я сделала вид, что ничего не заметила.
– Прошу, – следователь помог мне устроиться на стуле.
– Кто первый? – спросила я, разглаживая складки на платье.
– Секретарь директора, Риала Гринерт. Как не она лучше всех знает сплетни и слухи, что бродят в закулисье школы.
– Собираетесь покопаться в грязном белье преподавателей? – теперь пришла моя очередь насмехаться.
– Иногда грязное белье может рассказать гораздо больше, чем его владелец, – без тени обиды ответил Оллир и тут же велел пригласить секретаря.
Ждали молча. Не знаю, чем занимался в это время следователь, но его эмоции были окрашены в мрачные тона: беспокойство, волнение, опасение и… тоска. Он сегодня просто являл собой образец противоречий. Может, снова ненаглядная устроила сцену ревности? Я никогда не понимала, что держало Оллира возле столь склочной и неуравновешенной особы.
Мои размышления прервал звук открывшейся двери и стук тонких каблучков. Пара шагов – и он резко стих. Я не шелохнулась, но прислушалась к эмоциям вошедшего. Недоумение, растерянность, страх.
– А… ее присутствие обязательно? – дрогнул женский голос.
– Да, – коротко ответил Оллир. И сразу стало понятно, что возражения никто принимать не собирается.
Я почувствовала сильное недовольство и страх. Они шли плотной волной со стороны эсты Гринерт, постепенно перерастая в ужас и панику. А еще духи – приторно сладкие, густые. Даже в горле запершило. Терпеть не могу духи вообще. Особенно такие. Они всегда напоминают мне о бывшем наставнике. Он тоже любил острые,