Вершина Великой революции. К 100-летию Октября. Коллектив авторов
русская буржуазия не пошла дальше слов в осуществлении антимонархических и антифеодальных демократических преобразований, отказалась возглавить борьбу трудящихся на этой платформе
Угнетаемые капитализмом пролетарские массы везде выступают за изменение общественного строя. Но острота и последствия этой борьбы зависят от того, как при этом ведет себя буржуазия. Идет ли она на уступки требованиям рабочих, ищет ли с ними компромисс и таким образом ослабляет их недовольство или, наоборот, своей неуступчивостью и безразличием к страданиям обездоленных доводит их недовольство до революционного накала. Выросшие на почве европейской культуры имущие классы западных стран оказались достаточно благоразумными, чтобы поступать по первой модели, и предотвратили назревавшие там революции.
Имущие классы дореволюционной России были лишены этой культуры, а отсюда и мудрости своих западных собратьев. Своей безудержной жаждой обогащения любой ценой и безразличием к страданиям низших слоев общества они не ослабляли, а усиливали народное недовольство. Тем самым они подталкивали рабочих и крестьян к осознанию того, что революция является единственным реальным выходом из их тяжкого положения. В этом отношении показательной стала позиция русской буржуазии в революции 1905 года. В отличие от английской буржуазии XVII века, выступавшей на стороне парламента против короля, французской буржуазии XVIII века, выступившей за политические свободы и раздел среди крестьян принадлежавших аристократии земель, русская буржуазия поступила наоборот. Вместе с царем и помещиками поддерживала жестокие карательные действия властей против бастовавших рабочих и выступавших за раздел земли крестьян. В отличие от третьего сословия на Западе, русская буржуазия, за небольшими исключениями, не вышла из народа, а рекрутировалась из помещичье-бюрократических слоев и была далека от своего народа. За спиной российского имущего и правящего класса не было традиций и культуры, воспитывавших признание необходимости прав и свобод человека. Имея за спиной совсем другое прошлое, русская буржуазия была проникнута психологией традиционного для помещичества и бюрократии высокомерия и презрения к народным низам. В сознании прошлого имущего класса, как и нынешнего, рядовой человек был и остается лишь объектом эксплуатации и средством для обогащения элиты.
Ортодоксальные марксисты того времени (меньшевики) в чем-то напоминают своих антиподов – нынешних российских либералов. Первые сто лет назад, а вторые сейчас не видят причин, почему Россия не может жить по правилам Западной Европы. Но как одни, так и другие не прислушиваются к доводам оппонентов. Ведь в XIX веке сначала славянофилы, а затем в своеобразной форме народники убедительно показывали, что русская цивилизация отлична от западной и по этой причине не приемлет модели западного капитализма. В этой аргументации их марксистские оппоненты не увидели рационального зерна.