От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг.. Н. В. Васильева
сторонников.
В условиях складывания новой конфигурации политических сил в Европе, связанной прежде всего с приходом к власти в Германии национал-социалистов и установлением фашистского режима, в советской внешней политике произошел существенный поворот, выразившийся в отходе от политики изоляционизма, восприятия и интерпретации «капиталистического окружения» как некоего монолитного союза империалистических государств. Кроме того, советское руководство и прежде всего И. В. Сталин внесли определенные коррективы в идеологические установки, отойдя от курса поддержки мировой революции.
В феврале 1933 года в Женеве на Конференции по сокращению и ограничению вооружений СССР подписал декларацию об определении агрессии, но отклика со стороны западных держав не последовало. Тогда советское правительство предложило подписать протокол об определении агрессии между СССР и соседними с ним странами Восточной Европы, а также некоторыми другими государствами. В начале июля конвенцию об определении агрессии подписали, кроме СССР, еще Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Румыния, Югославия, Финляндия, Турция, Иран и Афганистан. Бесспорно, это был успех советской дипломатии, ее вклад в выработку международных правовых норм, призванных содействовать предотвращению войны.
М. М. Литвинов в своем докладе на IV сессии ЦИК СССР шестого созыва 29 декабря 1933 года, анализируя состояние международной обстановки, отметил, что разразившийся экономический кризис еще больше заострил существовавшие противоречия, прибавив к ним новые, и что к окончанию эры «буржуазного пацифизма» и буржуазная пресса ряда стран «вместо проблем мира стала открыто обсуждать проблемы войны»[172]. Вместе с тем он специально подчеркнул, что «не все капиталистические государства стремятся сейчас к войне и непосредственно ее подготовляют…»[173]. На основании этого был сделан принципиально новый вывод о том, что советская дипломатия будет уделять особое внимание укреплению отношений и максимальному сближению с теми из них, которые, как и Советский Союз, давали «доказательство своего искреннего стремления к сохранению мира»[174].
На этом этапе Сталин и его сторонники поддержали отмеченное концептуальное видение окружающего мира, выдвинутое Литвиновым и его единомышленниками. На практике это проявилось в том, что в конце 1933 года, в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б), HКИД разработал развернутый план создания системы коллективной безопасности в Европе, который 19 декабря 1933 года был одобрен Политбюро ЦК ВКП(б). При этом учитывалось, что начало перевооружения Германии, ее открытые призывы к пересмотру Версальской системы изменили политический климат в Европе. Нужна была серьезная система безопасности для предотвращения новой войны.
В этом отношении интересы Франции совпадали с предложениями советской дипломатии. Осенью 1933 года французский министр иностранных дел Ж. Поль-Бонкур в ходе встреч с советскими дипломатами
ДВП СССР. Т. XVI. М., 1970. С. 782–784.
Там же.
Там же. Т. XVI. С. 786.