Линия. Светлана Храмова
камня на камне от того, что веками строилось. Цель – очистить территорию. Превратить мир в пустыню – и может быть, в итоге зародится новая жизнь.
А у меня дочка растет. Задумчивая, смешная и мечтательная. Нормальная девочка, так похожая на меня. И я хочу, чтобы у нее была нормальная жизнь. В не изуродованном безумными теориями обществе. В обществе, не развращенном социальными экспериментами по принципу «Может, и в это поверят? Может, и это на ура пойдет? Люди – это стадо, мы заставим их поддерживать любую идею!».
В мире, нежизнеспособными идеями не угробленном. Пусть гармония и свет окружают ее, хотя это почти фантастика. Но ведь сколько раз все рушилось, а потом – пусть на какое-то время – восстанавливалось, и вроде нормально все.
Я хочу, чтобы она ехала в поезде, который по расписанию приходит, вовремя. Раньше, чем отправляется в обратный путь, а то сейчас всякое бывает. Чтобы логично и последовательно, чтобы цепочка событий насильственно не рвалась по воле джеков-потрошителей из тайных лабораторий, экспериментирующих на человеческом материале. Со знаменами и лозунгами, дикими и бессмысленными, прицельно выбивающими почву из-под ног.
Может, стоит за это побороться и усилия мои не напрасны? И я не плохая, а хорошая мама, ответственная, Машенька мне потом спасибо скажет. А я всхлипну: прости, что мы так мало времени проводили вместе.
Она тихонько погладит меня по голове – и… простит?
Методом тыка
«Почему ты всегда такая спокойная и жизнерадостная?» – спросили милую и добрую девочку, внимательную к окружающим ее людям. «Я уже несколько лет на таблетках от депрессии, они помогают мне быть энергичной, много работать и сохранять равновесие духа!» – ответила девочка звонким голосом и отправилась по делам.
Хорошая история! Рита развеселилась:
– Виктор, ты знаешь, что успешный психиатр, я имею в виду с именем и широкой практикой, в какой бы стране он ни работал, – сейчас куда востребованней, чем кардиолог?
– А что, проводились сравнительные исследования? С чего бы это вдруг? – Виктор отвечал машинально, не отрываясь от текста. К Ритиным рассуждениям о повсеместном распространении депрессии он привык, считал ее интерес к этой теме нездоровым любопытством: чем меньше задумываешься о том, как функционирует душа, тем меньше риска слететь с катушек.
Месяц назад они крепко поссорились. Рита взахлеб цитировала нашумевшую книгу знаменитого американца (почему-то с украинской фамилией Япко) «Депрессия заразна», где говорилось о необходимости делиться сокровенными мыслями с членами семьи, а то свихнешься. Виктор считал, что искренность в отношениях – это не лекарство от страха, а само собой разумеющийся момент, часть самих отношений. Они спорили, в конце концов он стал подозревать, что Ритина искренность, пожалуй, чрезмерна. Еще слово – и впору расходиться или уж во всяком случае разъезжаться, возвращаться к исходному варианту. Досемейному.
«А как же Машенька?» – засвербило в мозгу