Непокорная. Ини Лоренц
мне придется завоевывать самостоятельно. Нет, мой друг! Сегодня моя голова слишком тяжела, чтобы думать о подобных вещах.
Данилович знал короля достаточно хорошо, чтобы понять: это всего лишь отговорка. Прежде чем принять решение, Ян Третий хотел побеседовать с женой. К сожалению советника, король чаще прислушивался к мнению своей супруги, чем к его. Тем не менее Данилович решил высказать то, что было у него на сердце:
– Было бы разумно потребовать у бранденбуржцев возврата Восточной Пруссии. Тогда дворяне в Кенигсберге приветствовали бы вас как освободителя. Фридрих Вильгельм все больше ограничивает их в правах и требует абсолютного повиновения. Но это противоречит соглашениям, которые дворяне заключали с первым герцогом Восточной Пруссии. Вы сможете передать эту территорию своему сыну в ленное владение и тем самым создать для Якуба фундамент, благодаря которому он сможет вести борьбу против упрямых магнатов.
– Хороший совет, Данилович, но я смогу добиться этого, только если условия будут благоприятными. – Король допил вино и жестом велел слуге налить еще. – Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Что вы узнали о близнецах?
– Они добрались до Варшавы вместе с Казимежем Колпацким и братьями Смулковскими – все трое принадлежат к окружению князя Любомирского.
– Кароль и Ян считают Любомирских своими родственниками. Возможно, Любомирским и следует о них позаботиться, – недолго думая сказал король.
– Или же Замойским, Сенявским, Яблоновским и другим. Но вам следует знать еще кое-что. – Данилович замолчал на мгновение и долил себе вина. – Оба мальчишки познакомились с Колпацким и его спутниками, когда на тех напали разбойники. Несмотря на молодость, Кароль и Ян, должно быть, отличились в бою, потому что Бартош Смулковский попытался убедить их присоединиться к отряду Любомирского.
– Это правда? – удивленно спросил Ян Третий. – Я бы не подумал, что они так уж отважны.
– Ежи Володыевский тоже не был исполином, но ни один поляк не мог оспорить его мужество и боевые умения.
Данилович напомнил королю о храбром офицере, который пал в битве за Каменец-Подольский, после того как крепость, которую он защищал от турок, превратилась в руины.
– Если бы только у меня был с десяток Володыевских, Данилович! Богом клянусь, тогда я бы заставил Любомирских, Замойских, Сапег, Пацов и иже с ними делать то, что мне хочется! Тогда они признали бы принца Якуба моим преемником.
– Но у нас нет ни одного Володыевского, мой король, – сказал Данилович. – Поэтому мы ничего не потеряем, решив посмотреть, выйдет ли что-нибудь из бойцового петуха вроде Яна и его более сдержанного брата Кароля.
– Ты не совсем прав, мой друг, – ответил Ян Третий. – У нас есть один сподвижник, который настолько же смел, насколько и мудр.
– Османьский!
– Да, Адам Османьский.
Король какое-то время помолчал, задумчиво улыбаясь. Его советник, прищурившись, также погрузился