Князь-волхв. Руслан Мельников
тому, кто не имеет рыцарского звания. А нас с тобой в рыцари, кажись, не посвящали. И потом… Я что-то не слышал раньше о полуночных турнирах. Если Феодорлих так сильно меняет общепринятые правила, значит…
– Значит? – нахмурился нойон.
– Значит, ему это нужно, Бельгутай.
– Зачем? – брови посла вовсе слились в сплошную темную линию над переносицей.
– А кто ж его, крысий потрох, разберет-то?! – пожал плечами Тимофей. Глянул исподлобья на фон Гебердорфа, добавил: – Хотя, посланник Феодорлиха обмолвился, будто императору не терпится посмотреть на наше воинское искусство. То есть, на ваше, я так понимаю, степняцкое, в первую очередь. Может, в этом и кроется причина. Смысл, вроде бы, есть. Если готовишься к войне, следует хорошо представлять, с каким противником придется иметь дело. А императору пока только понаслышке известно, как вы ведете себя в бою.
– Думаешь, стоит отказаться? – прищурился Бельгутай.
– Вообще-то этот немец, – Тимофей бросил еще один быстрый взгляд на фон Гебердорфа, нетерпеливо ерзающего в седле, – говорит, что переговоры продолжатся после турнира. Возможно, Феодорлих вовсе не пожелает вести их, пока собственными глазами не увидит, на что способны твои воины. В общем, тебе решать, что показывать латинянскому императору, а что нет.
Бельгутай ненадолго задумался. Спросил:
– Что бы ты сам посоветовал, Тумфи? Ты более сведущ в латинянских делах.
Мудрый посол никогда не пренебрегал чужими советами, и Тимофей снова поскреб в затылке, рассуждая вслух:
– Вовсе не идти на турнир – значит, прослыть трусами. Пойти и проиграть – лишний раз вдохновить латинян на войну и уверить их в победе. А победить самим – показать свою сноровку и привычную манеру боя. Такая победа может впоследствии дорого обойтись. Хотя победить на ристалищном поле по латинянским правилам будет непросто. Рыцари все-таки более привычны к турнирным боям, чем твои нукеры. Они на этих боях, почитай, с малолетства выросли… – Тимофей тряхнул головой. – Нет, Бельгутай, тут я тебе не советчик. Сам решай. Скажу одно: по рыцарским законам тот, кто отказывается от схватки, покрывает себя позором.
– Не только по рыцарским, – буркнул Бельгутай. – По нашим – тоже. Да и по вашим, уруским, наверное.
Тимофей развел рукам:
– Ну, в общем, да. И по нашим.
– Так что мне передать его величеству? – не выдержав, встрял в разговор германский рыцарь. – Вы выедите на ристалищное поле или нет?
Бельгутай медлил с ответом. А Гебердорф не умолкал:
– Если вы опасаетесь лишиться лошадей и оружия, то знайте: в этой схватке имущество побежденных не достанется победителям. Его величество желает провести турнир не алчности, но доблести. Достойнейших и сильнейших он щедро вознаградит сам.
Губы Зигфрида фон Гебердорфа вновь изогнулись в глумливой улыбке.
– Или воины хана привыкли сражаться только издали – стрелами, выпущенными из луков – а честного боя лицом к лицу избегают? Знаете, ходят у нас