Князь-волхв. Руслан Мельников
подскочил к нему. Поддержал тело. Подхватил падающий с головы шлем. Да, шлем – это главное. Если бы железка покатилась вниз по ступеням, грохоту было бы на всю крепость.
Он аккуратно уложил подрагивающего мелкой дрожью стражника на пол. На то, чтобы вынуть метательную палочку из раны и обтереть кровь о штаны убитого, времени ушло немногим больше, чем на убийство.
Плохо. Очень плохо! Этот труп никуда не спрячешь. Значит, теперь действовать нужно еще быстрее, чем прежде.
Дверь, которую охранял идзинский воин, была запертой, и у мертвого стража ключа не оказалось. Зато на уровне груди в толстых досках имелось небольшое, с кулак, прямоугольное отверстие. Не то смотровое окошко – чтобы видеть, кого впускать, не то бойница – чтобы остановить на пороге того, кого впускать не следовало. Через прорезь можно было разглядеть часть крытой галереи, ведущей к главной замковой башне. Длинный и широкий коридор освещала пара факелов в массивных подставках. В стенах зияли бойницы, между которыми прохаживался еще один стражник. Время от времени он поглядывал вниз.
Итиро осмотрел дверной замок. Незнакомая, но, в общем-то, несложная конструкция. Если немного повозиться – открыть можно. Специальный инструмент синоби – связка буравчиков, миниатюрных ломиков, крючков и крючочков, изогнутых под разными углами, заменяли Итиро любой ну, или почти любой ключ. Но в том-то и дело, что повозиться, все-таки, придется. И вовсе без шума не обойтись. Идзин с той стороны двери непременно услышит скрежет взламываемого запора. Значит, для начала следовало убрать идзина. Прямо через запертую дверь и убрать.
Окликнуть? Привлечь внимание? Заставить подойти к двери и проткнуть мечом через смотровое окошко? Нет… Неизвестно, как поведет себя стражник, если заподозрит неладное. Вполне возможно, что не станет приближаться к двери, а сразу поднимет тревогу.
Проще всего было бы достать идзинского воина отравленной стрелой из хонкю. Но ни лука, ни стрел под рукой нет. Зато есть кое-что другое. Итиро снял с наспинной перевязи меч-посох. Вынул и отложил в сторону клинок. Сейчас ему нужен не сикоми-дзуэ, а ножны-сая из-под него. И маленький деревянный футлярчик, вложенный внутрь.
Руки проворно выполняли привычную работу. Раз – и с ножен скручено навершие-кадзири. Два – вынута и открыта миниатюрная коробочка с тремя иглами-хари.
Сами иглы – короче мизинца, прямые и тонкие, как сосновая хвоя. Под острием каждой имеется небольшая бумажная коническая пробка, позволяющая плотно вогнать иглу в отверстие сая и стабилизирующая ее полет. Острые наконечники хари покрыты смертельным ядом из сока тарикобуто, усиленного, к тому же, особыми тайными добавками, которые известны лишь дзенину клана. Такая отравленная «заноза» не летит далеко, не бьет сильно и не протыкает глубоко. Но уж если воткнется, то убивает наповал.
Итиро аккуратно, стараясь случайно не коснуться опасного острия, вставил иглу в узкую прорезь на конце – нет, не ножен уже – духовой трубки-фукибари, в которую теперь превратились