Стрекоза и Оми. Салават Венерович Вахитов
2
Юноша вскочил на ноги. Первым желанием его было пуститься в погоню – на поиски Оми. Но куда, в какую сторону увели её чужаки, он не знал. Самым благоразумным было бы вернуться в город, чтобы рассказать соплеменникам о случившемся и попросить помощь. Осознав, что одному с задачей не справиться, Стрекоза так и поступил, решительно направившись к городским воротам.
Стражники попытались преградить вход алебардами, но юноша, углублённый в мрачные мысли, даже не заметил их: раздвинул алебарды, словно ветви деревьев, и, столкнув в ров самого ретивого из стражей, вставшего у него на пути, вошёл в город. Больше его останавливать не посмели.
Стрекоза дошел до дома Зву Раба и, не стучась, ввалился в просторное мрачное помещение. Хозяин сидел за огромным дубовым столом в гордом одиночестве и трапезничал. На огромном обсидиановом блюде громоздились жареные куски говядины. Зву Раб как раз обсасывал мосол, когда появился Стрекоза. Он взглянул на внезапно возникшего перед ним мрачного юношу и, не прерывая занятия, кивком пригласил за стол. Стрекоза сел. Служанка поднесла ему блюдо, но он жестом показал, что сейчас не до еды.
Зву Раб тщательно пережёвывал кусок мяса и глядел исподлобья на юношу, словно пёс, готовый зарычать, если кто-то попытается вырвать лакомую кость из его пасти. Он был умён и без слов, по расстроенному лицу Стрекозы считал информацию о случившемся.
– И что предполагаешь предпринять? – прорычал он.
– Дай мне людей, Зву Раб, – с трудом выдавил из себя Стрекоза фразу, которую обдумывал весь тяжкий путь до дверей старейшины. – Я расправлюсь с врагами и верну Оми.
– Какой храбрый молодой человек! – Зву Раб не смог удержаться от иронии. – Конечно, забирай всех мужчин и иди искать несчастную Оми.
В голосе его сквозило презрение к молодому человеку. Он вдруг озлобился, и взгляд его стал жёстким.
– А кто будет защищать город? Или тебе не известно, что Сутяга с воинами ещё не вернулся? Я не могу ради ничтожной лучницы поставить на кон существование города. Ты струсил и позволил врагам захватить её. А теперь просишь помощи. Поди прочь, падаль, и не смей показываться мне на глаза, не то я выпорю тебя как мальчишку! Что уставился? Я сказал – проваливай!
Не ожидавший столь жестокой несправедливости от старейшины Стрекоза побледнел, поднялся и, опустив огромные кулаки на стол, ответил, глядя прямо в глаза Зву Рабу:
– Ты пожалеешь об этом, Зву Раб! Ты забываешь, с кем имеешь дело. Я – воин и сын моего отца, полководца Сутяги. В день, когда прозвучит труба, ты сильно пожалеешь о содеянном.
Он вышел и, взяв оставленное у входа копьё, направился было к городским воротам, однако, пройдя несколько шагов, развернулся и в ярости запустил его в звурабовскую дверь. Дверь охнула, но выдержала удар. Примчалась охрана. Лучник, стоявший на страже, хладнокровно, не торопясь, натянул тетиву и выпустил стрелу в сторону разъярённого юноши. Стрела просвистела возле уха Стрекозы. Это было предупреждением: на таком расстоянии лучники не промахиваются.
Появился