Михайлова. Сборник детективных рассказов. Михаил Небрицкий
Вы сейчас пытаетесь анализировать мысли шизика? Вам самой не страшно?
– Смотри. Ты можешь представить себе синхрофазотрон?
– Кого?
– Вот. Ты не можешь представить себе синхрофазотрон, поскольку ты его никогда не видел и не знаешь, как он работает.
– И что?
– Для того, чтоб возомнить себя Наполеоном, нужно как минимум знать кто это.
– И вы пытаетесь понять, откуда Геннадий знает, кто такой Мессия?
– Именно. – задумчиво ответила Кира.
– Да, что тут думать? Он же в церкви книжки свои перебирает. Там, видать, и начитался про пророков всяких. Вот и возомнил себя одним из них.
– И всё равно не понимаю. Почему Мессия? Почему он выбрал такой способ выполнения своей чёрной миссии? Он не кажется плохим человеком.
– Все преступники не кажутся сначала плохими людьми. Более того скажу – некоторые из них и вовсе не понимают, что плохого они сделали. Ведь они искренне уверены, что всё делают правильно. Геннадий, возможно, один из них.
– Вот именно. – повысив на полтона голос вскрикнула Кира.
– Так вы думаете, что он вычитал в этих своих книжках, будто убивать неверующих – дело священное, и принялся наказывать грешников? Это прямо джихад какой-то получается, только христианский.
– В Священных писаниях ни одной из религий прямо не указывается лишать жизни неверных. Это обычно говорят влиятельные представители духовенства, желающие разразить войну. И, как правило, к цитированию приводятся некоторые обрывки из текстов. Поэтому, если о сам читает литературу, то читает он её от начала до конца, и проникнуться идеей «джихада» никак не может.
– Так, значит, по-твоему, его кто-то на это надоумил? Савва?
У Киры снова от напряжения закрылись глаза. В голове роились мысли, среди которых она то и дело пыталась ухватиться за какую-то ниточку. Какой-то фрагмент разума, словно в волнующемся море, то всплывал, то снова погружался под воду, потому она никак не могла его разглядеть.
Пальцы массировали виски, и девушка не слушала ничего из того, что ей говорил Михаил. Казалось, вот-вот она ухватится за тот фрагмент памяти, так громко, словно тонущий человек, зовущий её, как только появляется возможность набрать в лёгкие воздуха. И вот! Ей удалось схватить эту мысль и вытащить её из моря других таких же.
– Сербинов…
– Кто?
– Владимир Фёдорович Сербинов.
– Кто это?
– Так в миру зовут отца Савву.
– И что?
– Чёрт. Как же я сразу его не узнала. А ведь он же ещё представился.
Только сейчас Михайлова понимала, что сделал это он не просто так. Он уже тогда дал ей подсказку, проверяя, вспомнит она его или нет. И как она могла его забыть? Конечно, ведь уже столько времени прошло. Теперь он священник, с бородой, что и не узнать, а тогда…
Тогда он был безутешным отцом, дважды потерявшим дочь. Первый раз его Лиля навсегда изменилась, когда тем злополучным