Крош. К.А.. Фред
на керамическую плитку туалета, после которого снова воцарилась тишина раннего утра.
На природу выезжали тремя семьями, соответственно на трёх машинах. Мои пушистики, встретившие меня у подъезда, прицепились к бамперу нашей машины и рванули вместе с нами из города. Такие же пушистики были на бамперах других машин, а значит и там тоже должны были быть детишки. С другими семьями, намерившихся выехать на природу, встретились уже на выезде из города, причём мы оказались самыми первыми и ждали остальных.
Ни о каких пробках, на выезде из города, не было и речи, машины всё ещё были редкостью и не отличались скоростью. Может поэтому и ехали так долго, что мой детский организм сморило, а проснулся я уже на месте. Место было мне хорошо знакомо, мы часто приезжали сюда на выходные. Я вышел из машины и потянулся, разминая затёкшие во время езды мышцы. Мои пушистики повторяя за мной, тоже потягивались, я с удовольствием смотрел на эту пантомиму, а когда обернулся то обомлел от неожиданной встречи. Из соседней машины, в платье василькового цвета, вышла моя будущая жена, ну естественно ещё в нежном, детском возрасте. Ну конечно же я знал и помнил что наши с ней родители дружили, но всё равно эта встреча для меня стала приятной неожиданностью. У неё тоже был такой же зверёк, как и у меня, только шёрстка её пушистика была белой с чёрными пятнышками. Мои пушистики, до этого гоняющиеся друг за другом, вдруг застеснялись и спрятались за меня, не забыв однако, для красоты распушить свой мех. —Костик, ты что стоишь, иди поздоровайся с невестой.– Мать легонько подтолкнула меня, а моей первой реакцией было желание спрятаться за неё, так же как до этого пушистики прятались за меня. Только взяв себя в руки и пересиливая стеснение, я подошёл к Насте. —Пливет Настёна.– -Пливет.– Толи дразнясь то ли действительно не выговаривая «Р» ответила мне Настя. —Гляди какая у меня кукла.– Она скрылась в машине, чтобы появиться вновь, но уже с куклой в руках. —Насть, я ни чего не понимаю в куклах, но вот именно эта, плосто афигенная.– В этот самый момент, когда стеснение было преодолено, а мы даже успели улыбнуться друг другу, к нам подошёл ещё один мальчик, чуть старше, чуть больше и чуть наглее меня. Он как трактор оттеснил меня, встав на моё место, не переставая при этом лопать шоколадку, держа её испачканными, в этом самом шоколаде, пальцами. —О, сопелник, не потелплю.– Во мне поднялась волна злости на этого бесцеремонного фрукта. —Слышь жылняшка, куда ты впелся, ты что не видишь, что тут люди лазговаливают? – Он не ответил, он просто переложил шоколадку в левую руку и толкнул меня своей грязной пятернёй, оставив на моём лице след, от измазанных в шоколаде пальцев. Мой ответ не заставил долго ждать, удар нагой в пузо, выбивший из урода дух. Тут же меня подхватили руки матери и отнесли в сторону, не обращая внимания на мои попытки вырваться. —Пусти меня.– кричал я. —Я этому болову пятак сверну.– Ответом мне был сильный шлепок по моей