Крош. К.А.. Фред
дорогу, откатились в толпу точно таких же существ, сбившихся в кучу рядом с входом в детсад и там затерялись. Конечно, я ни чего не сказал матери о этих пушистиках, не хватало ещё того, чтобы меня посчитали шизофреником и даже если то, что я увидел это глюк, то это всё равно мой глюк и мне с ним жить, а вот как жить уже зависит от меня. Если я промолчу о своих видениях, я буду жить дома, изредка видя этих пушистиков, или открыв людям правду, в больничке под присмотром врачей, напичканный препаратами и непроизвольно пуская слюни.
Над крыльцом всё ещё горела Луна, освещая ступени, ведущие в детсад. Конечно, это была вовсе ни какая ни Луна, а простой круглый светильник, но моя память услужливо подола мне тот файл, на котором были записаны воспоминания моего детства, где этот светильник представлялся мне именно Луной. Мать, наконец дотащила меня в группу и прислонила к шкафчику с нарисованным на дверце ежиком. К соседнему шкафчику также и с таким же глухим звуком, прислонили здоровенного, по моим меркам, бутуза и пока наши матери почти синхронно переобували нас в чешки, (это такие тапочки похожие на обувку нидзя.) я поздоровался. -Хау, Вождь.– Я поднял сжатый кулак, приветствуя бутуза. —Пледлагаю тебе бежать со мной на севелный полюс, у меня есть холошея идея для побега. Лешайся быстлее, ты со мной? – Бутуз отчаянно косил в сторону и вытирал кулачком сопли, совершенно меня игнорируя, зато его мать или наоборот, мать его, меня очень хорошо поняла и не устраивая скандала, подошла к воспитательнице, что-то зашептав ей на ухо. Воспитательница понимающе кивнула, и пообещав родительнице Вождя присматривать за мной, забрала меня у моей матери и повела в группу.
– Вот Костик, смотри какой паровозик, покажи как он гудит.– Она говорила не просто а с интонацией и явно пыталась отвлечь меня от мыслей о побеге. —Могу показать как он летает? – Не обращая внимания на протест воспитательницы, я попытался подкинуть деревянную игрушку, но сил ребёнка не хватило, и паровоз не полетел. Игрушка, которую я в другой жизни мог бы запросто раздавить, теперь не поддавалась моим стараниям, и мне пришлось отступить. Я пожал плечами и изрёк —Лождённый ползать, летать не может.– Воспитательница также как и моя мать приложила руку к моему лбу, но удостоверившись, что температуры нет, успокоилась и ушла, оставив меня наедине с мыслями, что я буду тут делать целый день.
Уйти далеко в свои мысли. о своей дальнейшей жизни и не лёгкой судьбе, мне не дали детишки, заполняющие группу и поднявшие отчаянный гвалт. Мальчишки кричали —Быдышь, он такой. Бум- А девчонки ставили кукол в угол, ругая их за несовершённые проказы, и только Вождь да я стояли одни, друг напротив друга, только я стоял на светлой стороне комнаты, а он на тёмной. Он стоял и смотрел на меня, а я видя к себе такой интерес, показал ему два пальца, в виде английской буквы V. —Пис Вождь.– Он не решительно ответил таким же жестом и комната в его конце посветлела.
От того