Больше не уснёшь. Илья Соколов
гаснет свет…Смешалось будущее с мёртвым настоящим.
Но Эмма только на мгновение забыла, кто ты…
Как голос призрака, из медальона Эммы родился тусклый луч.
А стены хижины как будто бы исчезли…
Девчонка-экзорцист теперь одна в центральной точке бесконечной Тьмы.
(Трёхмерный голос Режиссёра: «Но если же – одна, то почему там с ней ещё и ЭТО?!»)
А жёлто-серый бледный луч испуганно хватает что-то…
Оно, похожее на мертвеца, который больше не похож ни на себя, ни на жертву случайного счастья, просто стоит {как человекообразное слизистое желе} неподалёку… Стоит до тех пор, пока не начинает приближаться.
И Эмма слышит, как оно «дышит». Такой, знаешь ли, морщинистый звук.
С неотвратимостью судьбы самоубийцы оно каждую секунду на шаг дальше от благополучного исхода. К Эмме подбирается страх, хватает когтями за платье. Теперь она в его объятьях.
Оно теперь шепчет ей в ухо (слова скользят по щеке, как осенние листья по могильному камню):
«Дети с гвоздями, вбитыми в обугленные любовью черепа, атакуют твой дом на отшибе…Ты собирался просто позавтракать, но вместо тостов и кофе – неожиданный бой с кошмарными детьми-мертвецами… Если хватит храбрости глянуть в окно, увидишь одного мальчика в окровавленной майке доставщика пиццы… Всё-таки было бы кстати перекусить, пока время есть…
Пальцы того парнишки вырваны, а на их место вставлены острые гвозди длинной в скорость мысли среднестатистического человека…Помочь тебе никто не сможет – слишком твой дом далеко от нормального мира…
Легион мёртвых детей уже ломится в двери…Ты бежишь вверх по лестнице, хочешь укрыться в комнате на втором этаже… Резко дёргаешь ручку, но ничего не происходит… Дверь заперта… А дети гвоздеголовой толпой уже в доме…
Всё внезапно стихает…
Сейчас ты всех их увидишь… Ну вот и они…
Какая-то девочка зацепилась гвоздями в голени за край верхней ступеньки… Безвекие глаза полны кровавых слёз (ей жаль, не сможет до тебя добраться)…
Но остальные «держат строй», не торопясь идут к тебе по коридору [гвозди остро карябают стену, оставляя дому кошмарные шрамы]… Но ничего, думаешь ты, другой жилец поклеит обои – и…
Мёртвые дети вдавили тебя в закрытую дверь… Они прибивают к ней твоё тело… Прибивают гвоздями, растущими из собственных тел… И каждый из этих детей кричит твоим криком… Они обнимают тебя…
Перед тем, как исчезнуть, ты всё вспоминаешь…
Ты вспоминаешь, что дверь заперта потому, что ты сам закрыл её изнутри перед смертью…»
Оно лишь слышит тихий голос Эммы:
– Если не перестанешь, порушу всю готику…
Но только крепче ядовитые объятья.
Чтобы вырваться, ей нужно «убежать» в воспоминанья.
– Эмка, смотри, что я нашёл…
– Книжка. Где ты её откопал?
Сине-жёлтый день. На небе после дождя прозрачная радуга.
Мальчик и девочка идут по летнему лугу, любуясь полётами бабочек.
– Пошли